Опции темы Оценить тему
Старый 11.11.2017, 11:07
  #101   
С тех пор, как соседнюю со мной квартиру сняли три лица неславянской внешности - моей душе покоя нет.
Не, соседи-то прям на зависть, всем бы таких. Они вроде и есть, но их не видно и не слышно. Утром дверь хлопнула - на работу ушли, вечером ещё раз хлопнула - с работы пришли. Иногда из лифта выхожу - а они мне уж дверь входную открытой придерживают: "Здравствуйте!" Очень приятные ребята и я их даже люблю.
Но ребята какие-то Фантомасы. Или неизвестные герои. Потому что их постоянно ищут сантехники, ищет милиция. Но в квартире соседей нет звонка. А у меня есть. И дома я тоже всегда есть. И в 8 утра я есть, и в 10 тоже. Ведь именно в эти утренние часы, когда я либо сплю, либо сижу в ванной, либо только что вышла из ванной в одном полотенце - мне в дверь начинают звонить и иногда колотить туда ногами. Знаете, это страшно. Особенно, когда ты дома одна, голая, беззащитная, а за дверью или орут "Откройте, милиция!", или, что ещё страшнее, бранятся нерусскими словами и кричат "Открывай, хозяйка, это Гагик и Махмуд!"
Через год я уже ко всему привыкла, и перестала бояться. И даже начинаю переживать, если уж неделя прошла, а сантехники Гагик и Махмуд ко мне не заходили, по соседскую душу. Им всем очень хочется посмотреть в глаза моим приятным соседям и назвать их нехорошими словами. Потому что под теми соседями живёт бабушка-божий одуванчик, и у неё с потолка вечно что-то течёт. Бабушка трижды в день звонит в ЖЭК и вызывает сантехников, а они и рады бы помочь, но им никто дверь, кроме меня, не открывает почему-то.
А милиция каждый раз приходит новая: то участковый, то из ФМС, то я не знаю откуда, из страйкбольного клуба наверное. Все в пятнистом и с автоматами. И все ко мне идут. А я с утра злая, голая, некрасивая, и не люблю ранних визитов.
Это была преамбула, щас будет сама песня.
Сегодня в Москве дико похолодало. Во всяком случае, у меня в квартире батареи отопления ваще не справляются. А я тут пару недель тому назад, будучи в Екатеринбурге, купила тёплую пижаму-комбинезон в виде оленя. Всё как положено: на жопе хвост, на капюшоне рога и глаза. Она толстая как одеяло, и в ней как раз только в дикий холод дома и ходить.
10 утра. Традиционно, я вышла из ванной в полотенце, и тут раздался звонок в дверь. Пять раз подряд. Я не стала спешить. Пошла, напялила оленью пижаму, и тогда только подошла к двери и спросила "Кто там?"
Оттуда предсказуемо ответили: "Откройте, милиция!", и я пошла открывать. Даже если б там за дверью была вовсе и не милиция, а три вора и шесть маньяков - я точно знала, что у них на меня ни рука не поднимется, ни пиписи. Поэтому вообще не боялась.
Открываю - там милиционер с папочкой. - ой, - говорит, -а это вы из какой квартиры?
А я ему так сурово: А из той, в которой теперь **** сломался и сгорел звонок! А в той, квартире, где Фантомасы живут и вы их ищете - там вообще нет звонка. И не было никогда. И камера вон над дверью висит у них - помашите им туда папочкой и передайте привет тёте Рае из Алупки. Что ж вы вечно ко мне-то все идёте, а?
И милиционер такой: А расскажите мне про своих соседей, а?
А я такая: Не, я на соседей стучать не буду, мне за это не платят. Да и рассказать вам нечего: очень хорошие ребята там живут. Вообще их не вижу и не слышу. Если вы их где-нибудь вдруг встретите - передайте привет от меня и от Гагика с Махмудом. Мы соскучились уже.
И милиционер так нежно-нежно на меня смотрит, и говорит: А вам никто не говорил, что вы похожи на Бэмби?
И я такая: А то ж. Папа в детстве меня так называл.
И милиционер такой: А вы одна тут живёте?
Я говорю: С сыном.
И он такой: И всё?
Не всё, говорю. Ещё с мужем, но он на работе.
И милиционер сразу: А знаете, нам с вами нужно дружить! Дайте мне свой телефон, а я вам свой дам. И будем друг другу звонить. Ну, если соседи вдруг дома будут, а мужа не будет. А холодно сегодня как, да? Чаю бы щас. У вас чай есть?
Нету, говорю, чаю. И какава кончилась, и последний Нескафе три в одном я сегодня утром прям с пакетиком сожрала.
Вздохнул милиционер и ушёл, выключив на прощание соседям свет в квартире. ну и я ушла. И сразу в прихожей своё отражение увидела. Чистый Бэмби, да. И рога на месте, и хвост, и вся я толщиной реально с половозрелого такого Бэмби. И татуировки из рукавов торчат.
Никогда бы не подумала, что в таком виде можно понравиться мужчине. Милиционеру. Годков эдак 28-ми, не больше.
Целый день теперь размышляю: это я такая красивая или это костюм оленя такой сексуальный? Вот узнать бы наверняка - я б потом знаете сколько денег бы подняла на продажах таких костюмов???
Он телефон свой оставил. Может кто-нибудь ему позвонит и спросит? Мне интересно, но я сама стесняюсь.

Лидия Раевская
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Зарегистрируйтесь, чтобы не видеть рекламу
Реклама на форуме
Старый 15.11.2017, 21:52
  #102   
О чем с тобой жить? Марта Кетро о том, почему мужчины и женщины ненавидят друг друга.
Почему некоторые женщины за сорок начинают ненавидеть мужчин, а стареющие мужчины становятся мизогинами? Если говорить о собирательном образе, то обычно это отчаявшаяся женщина за сорок, которая похоронила мечты о любви и торжественно прокляла мужиков. Всякий мужчина в ее версии - существо слабое, но злобное, похотливое, но бессильное, исполненное пороков, но лишенное даже отрицательного обаяния; ему нельзя ничего - интересоваться женщинами, приближаться к детям, рассчитывать на вежливость. Эти злющие дамы существовали всегда, но раньше они не примазывались к феминизму, а теперь пытаются легализовать свою ненависть, прикрывшись правильными идеями, и это ужасно обидно. По сути же агрессия - чистое следствие фрустрации, они теперь обесценивают то, к чему безуспешно стремились предыдущие лет тридцать, и могут выплескивать раздражение на мерзких мужиков и более удачливых женщин. Мужская возрастная мизогиния имеет несколько иную природу. Сколько ни было приключений и отношений за жизнь, однажды оказывается, что мир большого секса для мужчины потерян: он уже нехорош для молоденьких девушек, денег для повышения привлекательности не нажил, а если даже сможет завлечь кого-то в постель, рискует не справиться. С ровесницей же не справится тем более, потому что тело ее небезупречно, а юношеского тестостерона, позволяющего это не замечать, давно нет. И мужчина оказывается в саду зеленого винограда и несъедобных тыкв: одни не дают, с другими он просто не сможет. И как же среди этих танталовых мук не испытывать ненависти? Девушки объявляются корыстными дурами, а зрелым вообще отказывают в праве называться женщинами. Такой человек постоянно рассказывает, что обязана делать женщина (спойлер: все), как ей следует выглядеть, чтобы разжечь его угасшую чувственность, диктует ей смысл жизни - изловить самца (его то есть). Много говорит о том, что брак никому не нужен, а женщина старше тридцати пяти допустима в этом мире разве что в качестве бабушки. Тут начинаешь понимать мужененавистниц из предыдущего абзаца - они любят говорить именно об этих типах, имея в виду, что все вокруг таковы, и отрицая замечательных сильных мужчин, которых большинство, но которые не кричат так громко и наслаждаются зрелостью и взрослой любовью.
И я много думала о том, почему эта тоскливая реальность образуется в головах у постаревших людей, которые прежде были страстными, чувствительными и чувственными. Зачастую, чем горячей они были в юности, тем сварливей сейчас. И мне кажется, я нашла ответ. Это те, кто не повзрослел, не научился взаимодействовать и сосуществовать. Раньше все покрывали гормональные всплески, неврозы, ошибочно принятые за любовь, или зомби-программа «замуж и рожать». Несозревшие, но подгнившие девочки и мальчики растеряны: ее больше не хотят, он больше не может - и что теперь делать? Они реально не понимают, что если нельзя с тобой трахаться до кровавых мозолей (и влюбляться до розовых слюней), то о чем с тобой жить? У них просто не отрос и не развился аппарат, позволяющий любить и уважать другую личность, они в сущности не умеют общаться и ладить вне постели. Вот эта конструкция «и зачем мне в доме мужик/баба» не эпатаж - они совершенно искренне не понимают. Зачем дорожить другим человеком, какая может быть близость выше пояса, что вообще делать вдвоем в вертикальном положении. Им все еще нужен секс, но уже не так остро, поэтому неудовлетворенное желание становится неким постоянным раздражителем, который все же не стоит того, чтобы заводить постоянного партнера - ну переспал ты с ним, и что, разговаривать? Интересоваться его миром? Учиться жить бок о бок? Вникать в чужие желания? Находить общие цели? А как это, а зачем?
Проще уйти в ненависть и отрицание всякого смысла другого пола. А тех, кто умеет жить в паре, объявлять подкаблучниками, охотницами за членом или отсталыми патриархальными личностями.
И у меня в этот раз даже нет позитивного финала - а жаль, я бы хотела, чтобы существовал способ дорасти и дозреть на старости лет.
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 19.11.2017, 01:50
  #103   
Гнался за ней по жизни, как охотник за козой, не догоню, так хоть согреюсь.
Догнал. Одурев, не верил.
- Мужчина после секса должен быстро засыпать, - пробормотала устало, устроилась у сердца и вырубилась. Думал, накрепко умаял, гордился собой. Курил, не проснулась. Чмокнул в спящую макушку:
- Теперь можно и помереть! – сказал, накатило.
Распахнула глаза и с размаху долбанула ладошкой по груди:
- Не говори так.
- О, как? – удивился.
- Как же вы о смерти легко, будто не живете. Мужики!
И талдычила: женщина – жизнь дает, потому всегда живет, всегда, ради детей и мужа, ради себя, суицидов среди баб почти нет. Я сказал, что верю. Успокоилась. Свила гнездо на моем животе и задремала, Птаха перелетная.

В декабре мы поженились. А в начале апреля позвоночник повредил, чертова работа, привезли с больницы в корсете, сказали, что двигательные функции восстановятся. Когда? Не сказали, глаза в сторону уводили.
- Держитесь, держитесь.
Стояла рядом, улыбалась.
- Будем держаться, будем.
- Как ты теперь? – спросил.
Она глазюками захлопала:
- Наверное, молодого мужа надо искать, а пока поживу.

Неделю лежал, даже приподняться не мог. Тягала из под меня утки, из-под мужика в центнер весом, улыбалась. А я трассу слушал, она как раз под окнами. И когда мимо большегруз рокотал, выть хотелось.Все отбегался, откатался. Покоритель дорог, трассовый волк - падаль, труп живой, Сколько так лежать? И, главное-то за что? Нет, ангелом не был, но вроде бы и нагрешить, чтоб так-то наказывать не за что? Она ходила, песни пела, есть готовила, мурлыкала что-то. И хохотала. Живая, молодая, здоровая, интересно, сколько она без моего бренного тела в одинокой кровати протянет?
- Когда будешь молодого искать?
- Когда экстрим надоест.
- Не надоел?
- Иди на хрен.

Раз пришла, резкая, набровив решимость, упертая, как пьяный паровоз:
- Ты потихоньку должен подниматься. Должен!
Не мог, боялся. Боли, что не смогу, что встану, а за руль нельзя, зачем тогда жить?
Уговаривала, умоляла, плакала, хитрила. Крыла матом, интеллигентка, орала так, что любой сапожник бы покраснел:
- Вставай сука. Ты встанешь, тварь гребаная.
Пытался, пот по морде и боль, как кто проволоку раскалил, да, хохмы ради, загнал в позвоночник. Достала. Нащупал на полу, все ту же утку - и в неё:
- Пошла вон отсюда!
Ушла в магазин, всхлипывая.
И накатило. Приладил полотенце к спинке кровати, петлю на горло кинул. Стыдно, но сколько мучить можно её?
Уперся, чтоб перевернуться. Дверь хлопнула. Влетела. Тайфун по имени Женщина:
-На! – пояс в лицо от сарафана – На нем быстрее.
- Намыль хоть.

Намылила. Села рядом и смотрит, спокойная, как удав, даже обидно.Может, правда, ждет этого? Может, ей вдовой проще?
- Уйди, - прошу.
Сидит.
- Дура, уйди.
- Не, я хочу посмотреть, вдруг писать о смерти придется, а я ни разу её не видела. – и улыбается. Весело ей.

Я петлю сладил опять. Она смехом давится и сообщает:
- Погоди, я простынь постелю другую. Ты ж перед смертью обоссышься и обосрешься, а мне новый комплект на тебя портить?
Есть такое, было, сам из петли вытаскивал алкаша. Передернуло, вспомнил, блин. Картинка в голове ясная прорисовалась. Но некрасивая. Петелька, ничего, ждет себе.
И молодая моя ждет, когда вешаться начну. Устроилась на подоконник, ногти полирует:
- А что самоубийцы чувствуют?
- Да ни черта они не чувствуют! – мог бы встать, уже урыл бы милую.

А она красуется, ноготочки разглядывает.
- Так не интересно, я не смогу написать, что они ничего не чувствуют. Ты серьезно, перед смертью нельзя врать.
И улыбается… Весело ей.
Копаюсь в себе, соображаю, хочу такое сказать, чтоб ржать перестала. И понимаю, что вот это все у меня – понты кучерявые, что не хочу я вешаться. Что лежу я тут, дурак великовозрастный, и оченно душевно самого себя оплакиваю. И то, что милая не больно в печали перед скорой моей кончиной – это ясно, и не о чем жалеть, да и не о ком. Таких не жалеют. Замялся. Она - прыг с окна, кошка чертова. И мою харю - к себе:
- Знаешь, сука ты, такая растакая и еще раз такая, что мы, бабы, мужикам не прощаем? Трусости!
Я дергаюсь, а силы не те, её ногти в челюсть мертвой хваткой.
- Ты, тварь, сдохнешь – это просто. А, ты, жить урод, сумей? Жить, а не сопли мазать.
И по щеке - с маху, потом по другой.
Перехватил руки, держу.
- А если я ударю?
- На ноги встанешь, бей!

И разревелась, сползла на пол села у дивана и ревет. Футболка у меня уже мокрая, ревет. Пытаюсь слова разобрать, не слышу, только «зачем так», да «зачем так».

Через месяц я ходил. Через два сел за баранку легаша, через три пошел в рейс.
Провожала до ворот. Хотел я сказать, что спасибо, мол, что если бы не она-то, ни рейса ничего бы не было. А брякнул тогда:
- За мной две пощечины, помнишь?
- Помню. Спину береги.
У бабы, как у кошки девять жизней, говорят. У неё меньше, одну она мне отдала. Но восемь же осталось. На мой век хватит.
(с)

Последний раз редактировалось Шпилька; 19.11.2017 в 21:58..
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 24.11.2017, 21:54
  #104   
Когда я только выходила замуж, мама мне сказала: «Родительский дом — твой дом. Но я хочу, чтобы ты знала: вернуться сюда с вещами ты сможешь один раз. Вы будете ссориться, ругаться, может быть — серьезно и сильно. Но вернуться «к маме» ты сможешь один раз — насовсем. Бегать туда-сюда — не вариант. Поэтому всякий раз, когда тебе захочется завопить «Я от тебя ухожу» — помни: ты уходишь насовсем. Если ты к этому не готова — ты не готова к браку. Тогда это звучало жестко, но спустя годы я могу сказать, что это очень правильный совет. Нельзя поддаваться соблазну сбежать. Проблему надо решать с тем, с кем она возникла, то есть с мужем.

Второй момент: проблему надо РЕШАТЬ. То есть говорить, обсуждать, аргументировать. Но ни в коем случае не додумывать за партнера. «Ты так на меня посмотрел, что я сразу все поняла» — нет, так нельзя. Только разговорами, иногда долгими и тяжелыми, но все проговаривать, не надеясь, что партнер «сам должен понимать» или «ну это же очевидно». Говорить, что именно не понравилось, что вызвало раздражение, как можно было поступить иначе, чем недоволен партнер — конкретно, по пунктам, и по каждому пункту — как это можно улучшить или исправить. Не пытаться угадать, не применять к себе опыт подружки, сценарии из фильмов или еще какую лабуду. Только говорить и
слушать. Второе важнее.

Третий момент: мы равны во всем, и в каждой ситуации мы обсуждаем свои действия как равнозначные партнеры.

Четвертое: нет мужских и женских сфер ответственности. Нет мужских и женских обязанностей. Кто в силах, кому важно — тот и делает. В приоритете — качество. То есть кто лучше моет посуду — тот и моет кто лучше гладит — тот гладит, кто лучше зарабатывает деньги — то зарабатывает деньги.

Пятое: не выносить сор из избы. Звучит старорежимно, но работает. До тех пор, пока не принято решение «мы расстаемся, разводимся, разъезжаемся» — все проблемы остаются дома. Ни маме. ни подруге, ни, боже упаси, соцсеточкам (благо, 17 лет назад их не было). Никогда и никому не говорить «мой муж мудак», даже если в текущий момент ты так думаешь. Потому что ты остынешь, вы помиритесь, а окружение будет думать, что он мудак (если оно на твоей стороне) или что ты живешь с мудаком (если они типа объективные), или что ты оболгала святого человека (если они на его стороне). Никогда никому нигде на мужа не жаловаться. Ну, кроме доктора, если до того дошло.

Шестое. Деньги в семье общие. Все. Совсем все. Неважно, кто их заработал. Они семейные. Крупные траты согласовываются, мелкие — по усмотрению сторон. Но никто и никогда не может сказать «денег не дам» или спросить «куда деньги дел». Я не беру здесь ситуацию, когда у одного из партнеров зависимость, на которую он готов потратить все, это патология, она вне дискурса. Во всех остальных ситуациях деньги всегда общие.

Седьмое. Все конфликтные, спорные ситуации выясняются на месте. Сразу. Без пережевывания, обдумывания неделями, накапливания. Как стало некомфортно, обидно, ревниво, одиноко, недооцененно — открой рот и скажи.

Восьмое. Не манипулировать. Никогда не делать ничего в расчете на. Не выступать напоказ. Не плести интриг. «догадайся, что я хочу на ДР» — нет, никогда. Прямота, искренность, «Подари мне букет из 13 гвоздик завтра». «Я хочу в подарок новый пиджак и кошелек». Чем проще — тем лучше. «Я поеду бухать к подруге, вернусь под утро». «У меня корпоратив, буду петь в караоке, возможно, заночую у Васи». Без хитростей, без уловок, без загадки.

Девятое, вытекающее из восьмого. Доверять. Если я болею, я знаю, что могу попросить тазик, в который буду блевать. И буду обтирать потеющее тело больного мужа, если это нужно. Я не скрою, если мне, не дай бог, придется удалить матку. Или со мной случится рак, боже сохрани. И если с ним что-то такое не дай боже случится. Мы вместе и в радости. и в горе. Он знает, что я брею ноги, а я знаю, где у него прыщи.

Ну и десятое, для ровного счета. Всегда знать и помнить, что завтра все может измениться. Никогда не полагаться на человека полностью, не поручать ему свою жизнь. Всегда думать, что ты будешь делать, если завтра его не станет. Всегда помнить, что тебя завтра может не стать. Неважно, по каким причинам: кирпич на голову, болезнь, другой человек, внезапная эмиграция, не имеет значения. Ты в любую секунду можешь остаться одна, и ты должна строить жизнь так, чтобы кроме партнера в ней что-то было. Не терять друзей, не замыкаться на супруга, не зависеть финансово, не делегировать ничего полностью. Всегда помнить, что ты — сама по себе человек, который по доброй воле живет с этим человеком в браке. А он сам по себе человек, который живет в браке с тобой не менее добровольно.
© Дарья Королькова
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 09.12.2017, 13:07
  #105   
Знакомый из родного города - Андрей, с детства мечтал про мордастую, наглую, с крепкой грудью собаку. Чтобы размером с теленка…. Вошла, взглядом внимательным гостей одарила – все ужаснулись. Кто под стол полез, кто на шкаф. Как-то так.
Хотел взять мастино. Но в итоге семья (жена) с трудом (криками и слезами) уговорили его на тварюшку пониже ростом. Но с пастью тоже полный порядок. И зубищи впечатляют. Ротвейлер, если что.

Джек оказался смышленым щенком. Андрей нашел хорошего кинолога. Честно ходил заниматься. Дома тоже поддерживал систему воспитания. Так что проблем с Джеком не было. Ну, обуви съел много, когда зубки резались. С кем не бывает. (Жена про свои любимые итальянские сапоги долго кричала, страдала. Пришлось новые купить. Те старые были, кстати. Может все и к лучшему обернулось.) Ну, намордники терпеть не мог, от слова совсем. С большим трудом приучили растущего парня к декоративному, который если что и не удержит – кожаный, широкий. Но по факту на башке болтается, прохожих успокаивает…

Каким кривым путем Андрея занесло на охоту – отдельный вопрос. То ли просто решил свалить подальше от домашних дел, хлопот на выходные, то ли по друзьям, которые помешаны на ружьях и стрельбе – соскучился. Словом, прибыли. Вместе с псом. Джек не доставал занятых делом профессионалов. Возле хозяина обретался. Вокруг поглядывал. К выстрелам он давно привык. Андрей довольно часто заезжал в тир.
И все шло своим чередом, пока прямо к машинам охотников не выскочил молодой подраненный заяц.
На него резво среагировало несколько собак. Они стремительно сомкнулись в кольцо, на какую-то секунду помешали друг другу ухватить, разорвать ушастого.
Тут к лающей толпе подбежал мускулистый, с широкой как лавка спиной, ротвейлер. Заинтересовался, наверное. А заяц закричал. Чтоб вы знали, звучит очень похоже на плач ребенка.
Дальнейшее – эпос. Джек ускорился, буквально в воздухе тенью размазался и вбил себя как танк в ряды велосипедистов, - в лающую огрызающуюся свору. Началось быстрое избиение тяжеловесом бойцом без правил – тощих бегунов.
Что уж там были за собаки… Каких пород? Не ведаю. Одна за другой взлетали в воздух или катились в сторону. Хозяева хватались за головы, сердца, кошельки, почки/поясницы… Орали матом. Командовали фу и все в таком роде…
Андрей смотрел молча, открыв рот, обалдел потому что.
Битва не затянулась. Стремительная схватка и чистая победа. Пять секунд, не больше.
В финале Джек расшвырял клубок собак. Встал гордо над раненым молодым зайцем, широко расставив мощные лапы и показал зубки. Утробное тихое рычание. И короткие вопросительные взгляды в сторону хозяина. Типа, понимаю, это все вообще не по команде… Случайно вышло как-то. Ты не против? Не сердишься? А?
Заяц довольно опасный зверь. Может задними лапами порвать. Но не бился. Не трогал защитника. Съежился у него под пузом и скулил тоненько.
Общество требовало добить ушастого, оторвать башку ротвейлеру, наказать самого Андрея. Потом мужики успокоились. В конце концов, кто считает на охоте синяки и шишки? А ни одна собака не пострадала слишком сильно. По мелочи только.
Андрей, предупрежденный опытными людьми, что зайчик не персонаж мультика, может подрать, покусать – расстегнул куртку. Вот дурак, да?
Завернул в нее все еще всхлипывающего зайца и пошел к машине. Чувствуя себя идиотом, который не может предать собаку.
Ведь Джек скакал рядом и радовался. Он прав. Он молодец. Он все сделал верно! Не надо обижать маленьких!

Вдвоем поехали, Андрей как оплеванный – Джек ликуя – восвояси. Верней, втроем! Зайца тоже надо посчитать.
Но не в город спешили. Свернули в поселок к дедушке.
Он старый, мудрый, внука любит. Может, поймет? Ветеран покрутил пальцем у виска. Смачно выругался. И сказал: «Неси в сарай. В пустую клетку».
Он там кроликов держал пушных, бабушке на вязание.
Андрей смотрел на зайца. Тот тихо плакал. Дед тоже присоединился к внуку и зверюшкам. С беломорканалом в крепких белых зубах. Ни одной пломбы между прочим. Постоял рядом. Похлопал Андрея по плечу. И вздохнул. Мол, теперь иди, дурень, ищи ветеринара…. А что? Ты же его привез, если я верно понял, чтобы отпустить? Когда он поправится. А как он самостоятельно с такой бочиной? Вот помню, на переправе меня зацепило осколком. Тоже кровища рекой»…
Тетка, которую Андрей привез к дикому зайцу и смеялась, и хмурилась, и на Андрея задумчиво поглядывала, обрабатывая рану. Пообещала заглянуть через несколько дней. А Джек лежал чуть в стороне и глаз с клетки не сводил.
Потом горе-охотнички поехали домой, сдаваться жене Андрея. Она сильно не ругалась. Высказала мнение, немножко поязвила, да и позвала ужинать.

Навещать ушастика ездили еще пару раз. А чуть позже – выпустили.
Он несмело скакнул по полю. До леса метров десять – не расстояние. Джек догнал. Ткнулся мордой. Постояли рядом. Будто мысленно разговаривают. Андрей подумал, что ушастый зовет пса с собой. Мол, в натуре, что ты забыл рядом с этим двуногим? Давай жить на свободе… А Джек, оглядывающийся на хозяина, пояснял: "Ну…. Свобода это хорошо. Но тут у вас в этом диком счастье ацки холодно, клык на клык не попадает. Да и люблю я человека своего, привык".

На охоту Андрея и Джека больше никогда не звали. Еще бы.
А жена моего знакомого, когда думала, что он не видит, подкладывала «сладенькому заиньке» в миску кусочки повкусней. Да. Так и стала называть зверюгу.
-Зайка моя.
Или
-Зайчик. Зая.
Джек с хозяйкой не спорил. Дурак он что-ли.
У кого в руках половник, тот и прав.
(с)
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 12.12.2017, 22:00
  #106   
Доставило.
Старая добрая сказка на ночь...

КАК ОДИН ПОСТ СЛУЧАЙНО ИЗМЕНИЛ МИР
Все началось с того, что Оля решила пошутить. Она написала в фейсбуке: «Знаменитый астролог Рошфор Номах объявил, что 2016 год станет счастливым лишь для того, кто успеет до 24 декабря этого года купить любые две вещи. Но одну из них обязательно подарить незнакомцу. Причем обе вещи должны быть равноценными».
Оля жила, да и живет в областном центре, в городе промышленной печали и водки с привкусом алюминия. Никакого астролога Номаха никогда не было, Оля его придумала из озорства и от скуки. И через полтора часа забыла о своей шутке.
Повинуясь всемирному закону расходящихся тропок, пост Оли дошел до московской студентки Ксении. Та дурой совсем не была, но поверила в Рошфора Номаха и его предсказание. Какая же девушка чуть-чуть не глупеет в декабре?
И Ксения поспешила в большой магазин, что около метро, весь сверкающий и жаркий. Ксения купила миленький свитер — себе и еще один, тоже миленький, — непонятно кому. Чуть косившая левым глазом девушка-кассир, которая складывала свитера, спросила: «Оба вам?» Ксения ответила:
— Нет, второй в подарок, вы разве не слышали про предсказание Номаха? И повторила слова Даши из далекого областного центра. Это сообщение заинтересовало не только кассиршу, но и других девушек из очереди. Кассирша стала упаковывать подарочный свитер, а пятеро девушек и один тридцатилетний юноша со стрижкой Гурвинека засмеялись: «И кому же ты подаришь этот свитер с прекрасным цветным узором?»
Ксения уже держала в руках свой свитер без адреса и быстро нашлась: «А вот ей!» И вернула пакет кассирше. Та вздрогнула, будто ее снова грозились уволить, как уже было два раза за этот день.
— Берите! — потребовала Ксения — Номах приказал!
Кассирша Люба, которая накануне отдала всю зарплату за комнату в коммуналке на Ангарской улице, прижала пакет со свитером к себе. И засмеялась.
Ксения, пританцовывая хип-хоп, отправилась делать арт-маникюр в салон «Пальчики как мальчики». Она знала, что впереди у нее чистое счастье, встреча с прекрасным принцем, скорее всего из Высшей школы экономики, и далеко впереди, сквозь вечерний туман, даже различала смутные очертания грядущего альпийского шале. О чем еще мечтать под московским снегом блондинке с пятью лиловыми прядями и учебником французского в сумке?
А пять девушек и юноша-Гурвинек бросились обратно, к полкам и рейлам.
Попутно они успели написать в фейсбуке о Номахе, а юноша, которого на самом деле звали Данила, потребовал от всех своих 2834 друзей немедленно идти и выполнять указание Рошфора, а «не сидеть в своих кофейнях, не давиться тирамису, обсуждая цены на нефть».
Сам Данила уже купил себе аляску, отороченную мехом тайваньской белочки, теперь он стоял перед рейлом с алясками, мучительно подсчитывал изрядный убыток от второй покупки, но преодолеть страх перед астрологическим велением Номаха не мог. Сказано: равноценную вещь. Шапочкой из акрила не отделаешься. И купил вторую аляску, отороченную мехом вьетнамской белочки.
Данила вышел на улицу с хмурым лицом. Кому и как он подарит эту вторую аляску? Где искать этого незнакомца? И не будет ли Данила выглядеть полным дураком? Вполне резонные мысли для молодого человека с томиком Бродского в одном большом кармане и биографией Троцкого — в другом.
Так он в задумчивости доехал до ресторана «Блок. Двенадцать», куда ввалился с нелепым пакетом и примкнул к компании друзей, отмечавших важный праздник — Рублевый Спас. Друзьям Данила рассказал о покупке, о предсказании и о своих терзаниях. В ответ на это сидевший во главе стола галерист по прозвищу Муся допил свою водку, схватил пакет и выбежал на мороз, даже не набросив пальто из верблюжьей шерсти. Остальные поспешили за ним, в том числе сотрудники медиакомпании Dead News, поджидавшие Мусю в соседнем зале, с полным комплектом видеоаппаратуры, трезвые и злые. Они давно охотились за Мусей, который вел беспорядочную социальную жизнь, в надежде, что станут свидетелями какой-нибудь безумной выходки вроде танца со стиральным порошком либо снимут его в объятиях новой актрисы, взамен брошенной им Лили Додо.
А Муся бежал по переулкам Остоженки, неся перед собой священный пакет. И вдруг замер около подъезда, куда входил разносчик пиццы. Тот был в легкой курточке и дрожал от ветра с Москвы-реки.
«Стоять!» — крикнул Муся. Разносчик от ужаса уронил всю стопку картонных коробок на безжалостный асфальт, а корреспонденты компании Dead News нацелили камеры.
Муся вручил парнишке пакет с аляской и потребовал надеть немедленно. Пока тот, давясь мехом вьетнамской белочки, надевал куртку, Муся подозвал Данилу и объяснил разносчику, кого надо благодарить за этот подарок. После чего развернулся на итальянских каблуках и дал короткий, но смачный комментарий для канала Dead News.
Уже через полчаса эта новость сверкала на сайте канала. Еще через десять минут она побежала по лентам агентств, но сюжет с пьяным Мусей был пропущен, а теги выглядели упруго и дерзко: «Праздник-Номах-предсказание-счастье».
Авдотья Анатольевна, жена министра социального равенства Российской Федерации, услышала о предсказании как раз в Париже, в ювелирном магазине Hartier, где покупала изумрудное колье для новогодней вечеринки. Ей позвонила подружка, глава фонда «Любовь и бедность», и сообщила «новость», которую узнала от няни детей, брат которой прочитал информацию о Номахе на iPad. Авдотья Анатольевна склонилась над витриной, продавщицы, ассистентки и охранники повторили ее движение, так что все это напомнило легкий молебен. Но у Авдотьи Анатольевны возникли сомнения: вот так взять и купить другое колье? Отдать его клошару? Бред. Но с другой стороны, сам Номах требует. И свою злую судьбу на следующий год тоже хотелось умилостивить. Она позвонила мужу, тот как раз проводил экстренное совещание по спасению от холодов жителей сибирского села Большие Сахарки. Ему было не до глупостей, и он рявкнул: «Покупай быстрее, а то другие купят!»
Так Авдотья Анатольевна приобрела еще рубиновое колье. Она ехала в машине по веселым парижским улицам, размышляя: «Кому тут его подарить?» Ей быстро надоела вся эта затея, она уже ругалась на себя, Номаха и больше всего на водителя-индуса. И наконец увидела старушку с пятью собаками, которая стояла с табличкой на французском: «Мои маленькие друзья голодают». Авдотья Анатольевна, чтобы ее жест был особенно эффектен, надела колье на самую маленькую собачку, Зизи. Вручила старушке сертификат подлинности, чек, дарственную, рассказала о Номахе и укатила. Старушка, которая была дочерью русских эмигрантов, сбежавших на последнем чахлом пароходике в Константинополь, знала: в этой жизни может быть что угодно. К тому же искренне верила в астрологию и в свою счастливую звезду. Во время Второй мировой немцы, отступая из Парижа, приговорили ее, совсем юную, к расстрелу за предполагаемую связь с Сопротивлением, и когда уже вели по длинному коридору, вдруг поступил приказ: отпустить. Оказывается, перед офицером гестапо успела замолвить слово ее обаятельная подружка Зизи, которая развлекала оккупантов песенками. В честь подружки, давно умершей в Бразилии, и была названа собачка.
Короче, старушка приняла колье как вполне естественный дар, венец ее долгой, странной и увлекательной жизни, к концу которой она потеряла все, кроме блеска в глазах. Но далеко старушка не ушла, к ней уже спешили нетерпеливые арабские подростки. Они сорвали колье с Зизи и бросились прочь. Эх, плохо знали подростки русскую старушку, певшую в юности арии из «Аиды» и «Травиаты». Графиня заголосила так, что примчались сразу три полицейские машины.
В участке старушка все объяснила, полицейские даже съездили в магазин, придраться было не к чему. И уже через два часа, в черном атласном платье, украшенном рубиновым колье, графиня сидела в студии общенационального французского канала и рассказывала о своей жизни и о колье, которое так напомнило ей то, фамильное, что продала мама на блошином рынке в 1942 году. Поскольку графиня с юности была выдумщицей, она с ходу добавила к биографии неведомого астролога Номаха очень симпатичные детали. Зрители немедленно поверили и побежали в магазины — улучшать свою судьбу. За ними бросились граждане всей Европы, потом Северной и Южной Америки. Позже всех дошло до китайцев, но зато там призвал нацию спастись по совету древнего учителя по имени Но-мах сам глава Коммунистической партии.
…А Оля из алюминиевого города вышла на улицу подышать свежим вечерним бензолом. Перед собой она катила инвалидную коляску, где уже год сидела ее старшая сестра Таня. Не так давно Таня работала учительницей математики. И вдруг стала слабеть. У нее диагностировали тяжелую болезнь, которая неспешно, но уверенно разрушала организм Тани, словно зачеркивая день за днем клеточки в ее «тетради». И уже оставалась пара страниц. Врачи честно сказали Оле, что жить сестре буквально три месяца. Да, теоретически возможна операция в Германии — за деньги, которые стоил, наверное, весь район Оли и Тани, с учетом клочка неба над ним. В общем, не было даже смысла это обсуждать.
И каждый вечер Оля выкатывала коляску, чтобы сестра могла полюбоваться на людей и могучие трубы их комбината, испускавшие желтый дым.
Перед сестрами вдруг затормозил автомобиль волшебной марки, которых в городе было всего два: у мэра и губернатора. Из него вышел мужчина в темном костюме и бордовом галстуке. Он не представился, но теперь Ольга и Татьяна думают, что именно так выглядит современный подтянутый ангел.
За час до этого Ангел со своими китайскими партнерами купил контрольный пакет акций местного комбината. И был ну если не счастлив, то вполне доволен. И тут один из друзей-китайцев получил СМС от дочери — про предсказание Номаха и о том, что миллиард китайцев сошел с ума, бегая по магазинам, где уже вывешены красные плакаты «Купи два — второй отдай!» Китаец передал содержание СМС своему русскому партнеру с пожеланием прислушаться к Номаху. Партнер задумался: «Я купил пакет акций… Даже если я вдруг куплю еще один, не смогу же я его подарить, это чушь!»
Увидев за окном автомобиля Олю и Таню по пути в аэропорт, Ангел вдруг решил, что делать. Так он и сказал девушкам: «Я не могу подарить вам равноценную вещь, извините, это вне бизнес-логики. Но, надеюсь, я могу подарить что-то еще?»
Что и сделал.
Да, он подарил вещь, которая, может быть, стоит дешевле контрольного пакета акций или даже свитера с узором, а может быть, не стоит вообще ничего, ибо никто, даже самый мудрый китайский мудрец, не сможет оценить ее никогда. Он подарил умирающей Тане жизнь. Замкнув этим причудливый, как новогодний серпантин, сюжет, который начался в областном центре с нелепой шутки одной девочки, решившей просто порадовать друзей, и завершился там же. А то, что подключился весь доверчивый мир, — так разве это плохо?
АЛЕКСЕЙ БЕЛЯКОВ
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 13.12.2017, 00:01
  #107   
@Шпилька, чудесно!
Предметы и подарки Значок Уточка - Snegurochka
Старый 16.12.2017, 21:58
  #108   
@Серый кардинал,
В офисе сломался компьютер. Вызвали специалиста.
Тот приехал, все починил.

О том, как это происходило, рассказывает сотрудник:
«Пришел программист, пристально посмотрел на компьютер, воздел руки к небу, что-то пошептал, повернул мой стул 10 раз против часовой стрелки, пнул компьютер ногой, еще раз что-то пошептал и ушел.
Все заработало. Настоящий маг».

Рассказывает программист:
«Вызывают меня, разобраться, что случилось с компьютером.

А сотрудник, видать, непоседливый, вертится постоянно на стуле, вот шнур и навертел на ножку стула. Я матерюсь, распутываю шнур.
Потом передвинул компьютер подальше, вставил выскочивший штекер и ушел».
(с)
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 16.12.2017, 23:39
  #109   
Старый 17.12.2017, 07:04
  #110   
@Шпилька, убила))) Какая знакомая ситуация
Старый 17.12.2017, 09:08
  #111   
@Неизбежность, с компом?)
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 17.12.2017, 09:09
  #112   
Старый 17.12.2017, 09:11
  #113   
@Неизбежность, в качестве сотрудника надеюсь?) Кружишься?)
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 17.12.2017, 09:14
  #114   
Цитата:
Сообщение от Шпилька Посмотреть сообщение
Кружишься?)
Не, наблюдаю, как другие тупят
Цитата:
Сообщение от Шпилька Посмотреть сообщение
в качестве сотрудника надеюсь?)
Сотрудника, сотрудника С проводами у меня строгий нейтралитет - я их не трогаю, они не выпендриваются
Старый 17.12.2017, 11:44
  #115   
Жил у нас на селе Митя.
Здоровенный такой бугай, под два метра, косая сажень в плечах, одна беда — дурак. Причем не просто, скажем, плохо учился или туго соображал, нет — он просто был идиотом, и как положено при таких делах — с медицинской справкой — инвалид, кажется, второй группы. В свои 30 лет разума у него было не больше чем у 2-х летнего малыша. Говорить толком не мог — только отдельные слова и то невнятно. Взяла его из интерната еще совсем мальцом наша фельдшерица, а тогда еще медсестра Полина Ивановна.

Был он совсем безобидный, мог выполнять самую несложную работу — «принеси вот это, унеси вон то». Любил играть с маленькими детьми, а подростков обычно сторонился — дразнили они его, да поколачивали нередко. Отпору он никогда не давал, закрывал голову руками и плакал беззвучно. Никогда не жаловался.

Бывалоча спросишь его:
— Мить, как дела-то?
Улыбается во весь щербатый рот.
— Хорошо! — и большой палец показывает, а потом с усилием:
— А ты как-то?

И уже рад — выговорил такие трудные слова. Дальше можешь говорить ему что угодно — слушать будет внимательно. Говоришь ему, мол, лягухи сегодня низко летают, крокодилы плохо растут и бананов нынче в колхозе неурожай. Кивает, важно, степенно, ни дать, ни взять наш председатель доклад слушает. Все со смеху давятся, а он и доволен, что всем радостно, а потом пуще всех хохочет.

В июне 89 года померла Полина Ивановна, а на следующий день после похорон пропал Митя с концами. Неделю его искали, найти не могли, говорили — то ли цыгане его увели, то ли сам ушел от тоски, куда глаза глядят.

А потом двое мелких братьев Потаповых (один семи лет, второй — пятилеток) признались, что без разрешения старших купаться пошли на речку. Причем отошли в сторонку, чтобы с дороги не увидали, а там недалеко от берега омут глубокий. Они сдуру и полезли, сначала младший стал тонуть, потом старший бросился вытаскивать, да толку мало.

Как их Митька-то увидал непонятно, как был в одежде в омут сиганул, и как котят малых на берег выбросил, а вот сам из воды уже не вышел. Мужики, что вытаскивали Митин труп, говорили: «Он штаниной за корягу зацепился. Так и стоял там в полный рост, поднявши руки — будто ждал, что кто-то его заметит».

Хоронили Митю всем селом.

Вот только тогда все узнали его фамилию, что в паспорте у него была записана:

Митя Ангел.
(с)
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 18.12.2017, 22:07
  #116   
@Шпилька, можно в твоей теме рассказ выложить? Хороший.
Не мой, просто нашла. ))
Старый 18.12.2017, 22:08
  #117   
@Степлер, конечно можно!
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 18.12.2017, 22:21
  #118   
@Шпилька, спасибо! )))

Я купила ангела
_______________

Char Li


– А я приобрела ручного ангела! – радостный голос Эли разбил мою утреннюю тишину на осколки.

Я сонно кивнула, пропуская ее – и кого-то с ней – в квартиру. У меня немного побаливал желудок, и из-за этого настроение было не ахти.

– Сделай мне кофе! – шумная и веселая подруга принесла достаточное количество хаоса в это воскресенье, и я недовольно смерила ее взглядом.

– Ну чего ты сердишься! Я же сказала, что буду сегодня утром.

Утро – понятие растяжимое.

– Зато погляди на него! Только погляди! – она сделала шаг вбок, и в полумраке прихожей я наконец разглядела ее спутника.

Он был невысокого роста, едва ли с двенадцатилетнего ребенка, и очень щуплый. Или всё же стройный? У него были длинные черные волосы и, кажется, бледная кожа.

Эля потянула его в сторону кухни – там было посветлее, и я увидела, что от запястья мальчика к руке Эли тянется тонкая золотистая цепочка.

– Не бойся, он совсем ручной.

Я сглотнула.

– Да, я понимаю, ангелы невероятно дороги нынче. Но ты только подумай. Личный персональный ангел лучшей породы! Крылья – подрезаны. Кстати, не подскажешь мне хорошего ветеринара? Мне советовали подрезать крылья каждые полгода, а то улетит. Они хоть и ручные, но все равно дикие.

На кухне она села на табурет без приглашения и ловким движением привязала ангела к ножке стола.

– Сиди тут, – строго сказала она. – Можешь сесть на пол, если хочешь. Галя, у тебя есть молоко? Говорят, они любят молоко!

– Но… – я, нахмурившись, смотрела на мальчика. У него была очень бледная кожа, тонкие изящные руки, правильное красивое лицо. И он все время смотрел вниз.

– Это… м-м-м… мальчик? – неуверенно спросила я.

– Ты что? – Эля расхохоталась, свежая, яркая, весенняя Эля, прямо противоположная моей сонной утренней усталости. – Это же – ангел! У них нет пола! Это выглядит забавно. Если хочешь, я могу заставить его раздеться и показать.

– Н-нет, не надо, – я отшатнулась. Ангел исподлобья глянул на Элю, и в этом взгляде не было ничего ангельского. Под его джинсовой курточкой на спине что-то топорщилось. Наверное, подрезанные крылья.

– Садись, – я придвинула ангелу табуретку.

Он отвел взгляд. Но Эля отдернула его от сидения:

– Нечего его баловать. Поставь ему на пол миску с молоком – и довольно. Пусть привыкает! Моя подруга – ну, ты помнишь – Вика, рыжая такая, недавно приобрела целых двух! А я вот наконец одного купила. Хотя бы пока. Но лучше двух. Говорят, поодиночке они тоскуют! И быстро мрут. Жалко. Дорогой, все же.

– Тебе кофе сладкий? – быстро спросила я.

– Ага. Три ложки. И немного корицы, как всегда!

Я достала из холодильника молоко, налила в стакан и протянула ангелу. Эля как раз была увлечена разглядыванием своих алых губ в зеркальце и не заметила.

В этот момент ангел поднял глаза и коснулся меня взглядом. Именно коснулся – я не могу иначе описать это ощущение. Меня обдало теплым южным ветром, пахнущим морем и олеандрами. Меня овеяло лазурью крымских берегов и свежестью июльского утра. Я замерла. У Ангела были пронзительно-синие, яркие, чистые глаза, исполненные такого внимания, интереса и глубинного понимания, что меня захлестнула волна непонятного настроения. Кажется, я почувствовала детство. Одно я поняла наверняка. Это – мой Ангел. Или, вернее, – я – его Человек. Или мы – Человек и Ангел друг друга.

А Эля щебетала:

– У него есть интересная особенность. Он когда смотрит, то сразу сквозняк поднимается. У них у всех такие разные способности. У Вики один ангел умеет утолять боль, а другой – пахнет всякими ароматами на заказ, представляешь! Любые французские духи! Любые орхидеи всегда с тобой, всегда рядом! А этот с браком – только дует и все. Ну, правда, я его вчера заставила на меня неотрывно смотреть, потому что жарко было, а кондиционер как раз сломался. Но, если честно, я долго не выдержала. У него ужасно неприятный взгляд. Наверное, я куплю ему очки!

Я посмотрела на Ангела, и жалость наполнила мое сердце. Ангел поднял брови. И чуть улыбнулся.

– А… он разговаривает?

– Этот? – Эля хохотнула. – Да слова не вытянешь! Хотя, говорят, умеет. Эй, птичка, как тебя зовут? Ну, ну? Какую нам кличку дали в зоомагазине? – она потрепала Ангела по голове, и он сжался в комочек, кинув на нее темно-синий взгляд. Ее овеяло ветром. Эля скривилась: – Не в настроении. Тебя стесняется. Даже сквозняк от него холодный и колючий сегодня. Эх! Ну ладно… Его зовут Минки. Милое имя? Верно? Мне в зоомагазине даже цепочку с его кличкой выдали.

– Я хочу его у тебя купить, – я села, напряженно сцепив пальцы рук.

– Э? Чего? – Эля была ошарашена.

– Я хочу купить у тебя твоего ангела.

– Но…

– Сколько ты за него дала?

– Ой… милочка. У тебя столько нет!

– Ну ты скажи, а я скажу, есть или нет.

Она назвала сумму. Я сглотнула. Поездка в Крым накрылась медным тазом. Дорогостоящее лечение язвы – тоже. Но…

– Хорошо. Я его покупаю.

– Но он не продается! – Эля отшатнулась. – Мы пойдем!

– Нет. Погоди! – я вскочила. Достала из секретера сумму. Накинула еще треть стоимости – значит, и новый холодильник ушел спать. – И вот еще! – я вытащила из шкатулки бабушкины серьги. Эля давно косилась на эти рубины. А я их надеваю очень редко. Слишком редко, чтоб пожалеть об этом ненужном древнем антиквариате… Эх. Эля мне время от времени говорила, что к моим невзрачным серым глазам такие камни не идут. Ну и ладно.

– Вот! Бери! Может, еще что? – я быстро сунула ей деньги. Она машинально взяла. Посмотрела на сумму. В другую руку я засунула серьги. – А это так, за моральный ущерб. Тебе они пойдут гораздо больше!

– Но… ты могла бы пойти в зоомагазин и там…

– Нет. Я хочу именно этого.

– Ну… ну и ладно, – не выдержала Эля. – Там со следующего месяца новый завоз. Может, возьму себе исцеляющего, или вовсе хранителя. А то, блин, кондиционер! На, бери, бери своего Минки. А я пошла.

Эля, пока я не передумала, вскочила, зажав в потной маленькой ладошке с наманикюренными ногтями два кровавых камешка. Она быстренько накинула куртку и удалилась, напоследок бросив мне:

– Ангелы едят молоко, запах цветов, росу – если тебе не влом будет собирать утречком. В туалет они не ходят, не пахнут и не потеют – и не линяют. Идеально. Все, пока. Я побежала. Вот ключик от замочка на его браслете.

Я ее уже не слышала. Я сняла с запястья Ангела браслет. Он немного натер ему кожу, и я, вздохнув, вытащила мазь из шкафчика.

– На, намажь. Я сделаю нам чаю, – сказала я. – Если жарко, сними куртку. Как тебя зовут?

– Иннуэль, – мелодичным, чистым голосом сказал Ангел.

– Иннуэль… Как красиво. Покажи… покажи мне свои крылья… Господи… – я разревелась, созерцая неаккуратно покромсанные перья и глубокие царапины на светлой плоти крыльев. Остатки перьев были золотистыми и нежно мерцали. Я погладила крыло, и Ангел вздрогнул.

– Больно… Господи, что за изверги. Ничего, ничего, оно скоро заживет…

Иннуэль улыбнулся.

– И ты полетишь. Домой полетишь, хорошо?

Он покачал головой.

– Нет. Я уже дома.

И улыбнулся. И посмотрел на меня так… ласково. Ко мне прикоснулся ветер крымских берегов, и запах жасмина, и прохлада июньского утра… Внезапно я поняла, что вот уже минут десять у меня ничего не болит. Более того, я проголодалась.

– Я уже дома… – он внезапно протянул мне руку. Раскрыл ладошку – и там, словно в белой нежной раковине, лежал камень, прозрачно-голубой, сверкающий и очень-очень красивый.

– Это тебе. Очень пойдет к твоим серебристым глазам. Если оправишь в серебро.

Char Li.




добавлено через 6 минут
2 часть

Ангелы не продаются! | Char Li

Проходя мимо «Золотого нимба», я обратила внимание на надпись «Ангелы не продаются!» и на трех студентов с плакатами. Хмыкнула. Так ведь ни разу и не зашла ни в один из ангел-шопов. «Свободу крылатым», «Руки прочь от чужих нимбов» и прочие дурацкие надписи меня не вдохновили. Наверное, я бы предпочла тяжелый камень и хороший замах. Витрина не алмазная, в конце концов.

А потом я ждала Макса и курила. Угловой столик кафе выходил на проспект, было жарковато, но тень от синего зонта меня прикрывала. Я устала после работы и раздражалась, что Макса так долго нет. Не то чтобы я стремилась к этому роману. Не то чтобы успела полюбить за месяц нашего знакомства. Но Макс мне нравился. Не хотелось, чтобы этот лохматый идиот прошляпил нашу встречу. Что-то в нем было. Эдакое.

– Ой, девоньки, кого я вижу! – высокий голос Эли пронзил вечерний город и мои уши. Я настороженно оглянулась. Под «девоньками» моя приятельница подразумевала всего лишь рыжую Вику, высокую, симпатичную и вызывающе яркую. Я невольно опустила взгляд, опасаясь увидеть двух ангелов на поводках. Вика была с Элей, но без них. Да и Эля никого, кажется, себе не купила. Ангелы в последнее время подорожали. Я облегченно выдохнула, сама не понимая, почему. Не ценю эту моду на ангелов. Затянулась дымом. Подружки – и ожидание Макса. А что, неплохо.

– Садитесь! – приветливо улыбнулась я, кивая на стулья рядышком. Эля с Викой не заставили себя ждать. Присели – и я поняла, что они обе злые, как осы, возмущенные и едва ли не кипят. Эля нервно попросила у меня сигарету, Вика внимательно смерила меня взглядом, но ничего предосудительного не заметила. Остановила взгляд на кулоне, разглядывая синий камень в серебряной оправе. Стала задумчивой и явно проглотила какое-то замечание по поводу моей усталости, мешков под глазами и вреда курения. А вот Эля оказалась более стойкой. Как всегда. Видимо, бывшие некогда моими рубины в её ушах повышали уверенность.

– Как поживает мой Минки? – спросила она сердито; ох, я знала, почему она сердится. С тех пор, как она продала мне своего ангела, я ни разу не позволила ей увидеть его. Иннуэлю это точно не нужно. А уж мне и подавно. Я задумалась. Вообще, Иннуэля я видела редко. Чаще всего обнаруживала на столике у кровати то горшок с лазурной фиалкой (мы с ним не любили срезанные цветы), то испеченное в моей духовке печенье (и когда успел?), то рисунок с восхитительным пейзажем (надо поехать!). И находила приоткрытую дверь на балкон. Улетал он всегда так, чтобы я не видела. Это было немного обидно, но я не спрашивала. Он был свободным ангелом, а не ручной зверюшкой. – Не сдох пока?

Я вздрогнула. Наверное, взгляд мой стал злым. Эля исправилась:
– Ну прости! Просто… Вик, ты скажи!

Вика нервно пробарабанила по столешнице блестящими зелеными ногтями – они хорошо сочетались с благородно-изумрудным костюмом – и фыркнула:
– Да лучше бы они умерли, твари неблагодарные! Я всего один раз пропустила подстрижку крыльев, пожалела ублюдков. Все хныкали и чудесатить не хотели. Мне обещали целительство, а у меня головные боли через день! Они мне в полторы зарплаты и премию влетели! Я им самую лучшую росу покупала, с цветочным медом мешала! Молоком козьим поила из фарфоровых блюдец! Браслеты со стразами купила…

– А они улетели, – хихикнула Эля, но быстро погасила улыбку. Мне тоже пришлось это сделать, но у меня получилось лучше. Тем более, злая Вика разглядывала мой кулон и гримасы не заметила.
– Твои ангелы улетели? – вежливо и очень сочувственно спросила я. Вика нервно кивнула, скривила пухлые губы и сверкнула белыми клычками: ага, мол, улетели. Неблагодарные.

– Твой не улетел пока? – спросила она с легкой надеждой. Я покачала головой. – А как часто ты ему подстригаешь перья? И какую одежку покупаешь? Она должна стягивать крылья, но не передавливать, ты же знаешь?
– Ну… – неопределенно сказала я, вспоминая, как два месяца мы с Иннуэлем лечили его несчастные крылья. Какие мази перепробовали, как бережно разминали мышцы, как я сшила ему льняную рубаху с прорезями – и как мы танцевали на крыше под дождем и он учился снова смеяться, как впервые поднялся над моей головой – и как я плакала, пряча слезы в каплях. Ну вот как – им – о таком рассказать? Как, а? Но девочкам, к счастью, не требовалось моих реплик. Они горели желанием делиться своими новостями.

– Вообще жуть в городе творится, – по секрету сказала мне Эля, не давая Вике дождаться ответа про стрижку и одежку. – Все ангел-шопы закрыты! Представляешь? Эти идиотские защитники природы совсем заколебали. У «Нимба» – пикет, идиоты с плакатами, и полисмены их все никак не разгонят. А другой вообще досками забит. Витрину разбили и всех ангелов сперли. Клетки сломали, охраннику морду набили. Говорю, все эти тупые фанатики виноваты! Целые банды уже собираются. Никакой управы нет на них. Я б всех пересажала!

– Ну… – я задумчиво достала помаду, потушив сигарету, и принялась подкрашивать губы. Кофе в чашке заканчивался, а Макс все не шел, было обидно. Подружки начинали раздражать. – Ангелы все-таки разумные существа. Разговаривают вот тоже…
– Ой, оставь! – отмахнулась Эля. – Дельфины тоже разумные, а как через кольца прыгают! Кошек вон учат «мама» мяукать. А попугаи вообще треплются без продыху. Кому это когда мешало? Скажешь тоже – разумные… Ангелы и есть ангелы! Что с них взять, кроме пуха и пера, – она рассмеялась, я поежилась. Поняла, что не дождусь Макса. Сказала, чтобы отвязались:
– Ну, это ж не последние ангел-шопы в мире, да?

– Ой, ну ты как с луны свалилась, блин. Ну не заказывать же импортных! Редко целыми доезжают. И так цены на отечественных взлетели в три раза. И это ж по всей стране делается, – наперебой запричитали подружки, и я уже не различала, где кто возмущается. – Пикеты, погромы, средние века на дворе просто, а не цивилизация! И все как ты – разумные, разумные. Еще про негров вспомни, блин! Нашлась тут защитница, а сама ангела держишь.

Последнее, конечно, Эля сказала. Все никак мне не могла Иннуэля простить. Даже золотые сережки с рубинами, которые стали решающими в ее решении о продаже, не помогли. Она прекрасно понимала, как продешевила. Я вздохнула:
– Держу, держу… Все, девчонки. Пошла я домой. У меня ангелы не кормлены, цветы не политы, парни не отруганы, – последнее я сказала совсем про себя, и они не услышали. Но нет, Максу я звонить не стану. Идиот лохматый. Не буду с ним встречаться. В переписке – так просто ангел, обещания, романтика. А на деле… Первое настоящее свидание – и вот так! Я поднялась, расплатилась и убежала, прежде чем девочки опомнились.

…Дверь на балкон была распахнута настежь, а в спальне кто-то тихонько хныкал. Уронив сумочку и ключи, я ломанулась туда, но на пороге меня встретил Иннуэль. Таким я его еще не видела. Глаза ангела горели яростным огнем, на щеке красовалась глубокая царапина, и ярко-алая сияющая кровь струилась к подбородку. Он держался руками за проем двери и, кажется, не пускал меня. А за его спиной… да, хныкал точно не он.

– Иннуэль! Что случилось! – охнула я, шагая к нему. Он шатнулся, но устоял.

– Нет… – сказал едва слышно. Пламя в его глазах меня пугало, но…
– Иннуэль! Я помогу… – я присела напротив него, чтобы быть ниже невысокого существа. Подумала, что это похоже на беседу с собакой. Отбросила глупую мысль. Иннуэль улыбнулся – мне всегда казалось, что он умеет читать мысли. Он раздумывал, словно взвешивал что-то. Золотистые перья мелко подрагивали, я увидела несколько вырванных клочьев. – Правда, не бойся.

– Помоги, – он принял какое-то решение, остановив взгляд на своем лазурном подарке. И шагнул в сторону.

…Она была рыженькой, зеленоглазой и очень хрупкой. У нее было сломано крыло, и она была вся в тонких царапинах, а с запястья свисала порванная цепочка. Я выругалась, не стесняясь выражений, и мне показалось, что мой ангел со мной вполне солидарен. Он? Она? Не знаю, я не выясняла детали. Она. Всё.

– Вам можно анальгин? – тихо спросила я Иннуэля. Он качнул головой, и я поняла, что анальгин не поможет. И ничего из моей аптечки не поможет. И врачей не вызвать. Дальнейшее я помнила плохо. Помнила только, что не могла не плакать – но руки делали. И мой ангел мне помогал. Наугад, без рентгенов и глубоких познаний, я старательно убирала боль и складывала хрупкость с хрупкостью, тонкость с тонкостью, виновато охая на всхлипы и стараясь не смотреть в полные слез глаза. Я вытирала ярко-алую кровь, промывала царапины и заклеивала их. Я сняла с нее этот дурацкий браслет и с отвращением отшвырнула его. Иннуэль помогал. То и дело утирал щеку и отмахивался, когда я тянулась к нему. Господи! Но я сообразила, как перевязать, как закрепить, как уложить. Я бережно сложила рядом с девочкой выстриженные с крыла перья, не смея их выбросить и не зная, что с ними делать. А потом села рядом с кроватью и дрожащим Иннуэлем. И поняла, что плакать больше не могу. А маленький ангел на кровати дремлет, убаюканный теплым ветром и ароматами лаванды.

Отчего-то мне не хотелось их расспрашивать. Отчего-то я все про них понимала. И про сломанные клетки, и про выбитые витрины. Но что делать с… В двери позвонили. Кто там еще? Иннуэль выпрямился, тихо попросил:
– Открой, пожалуйста.

– Кто там? – вставать не хотелось. Мне было просто страшно. Словно я попала в дурацкое кино про конец света. Словно я должна быть героем.

– Ее человек. Открой, пожалуйста.

…За дверью был Макс. И выглядел он едва ли лучше неё. Растрепанный, лохматый, с дикими глазами, грязный и поцарапанный, он все же твердо стоял на ногах. Старался, по крайней мере. Моего адреса он знать не мог. Я уже почти ничему не удивлялась.

– Мариэль у тебя, – он не спрашивал. Он утверждал. Мариэль. Господи…
– Откуда… и почему…

– Прости, я задержался, – выдохнул он, умоляюще глядя на меня. – Мы были заняты. Пусти к ней, пожалуйста!

Вот как. Подумалось, что, если бы Иннуэль пропал, я бы тоже без сомнений нашла его где угодно. И пришла бы, и постучалась бы в любые двери. Стоя на пороге спальни, я разглядывала, как злой и перепуганный Макс, мой случайный знакомый, забежавший однажды ко мне на работу за справкой и нарвавшийся на мое дежурство…

Так вот, я смотрела, как Макс тихо разглаживает перья на целом крыле Мариэли, как она просыпается и улыбается своему человеку, как они в унисон дышат и как тревожно смотрит на меня Иннуэль. Я отчего-то знала, что боль у нее проходит и что крыло теперь заживет быстрее.

Потом я курила на кухне, слушала шум чайника и ждала. Дождалась. Макс неловко замер на пороге кухни, мял в руках испачканную куртку и молчал. Теперь я понимала, что же такое эдакое в нем было.

– Тебе придется немало мне рассказать, – заметила я. Он сглотнул. Я усмехнулась. И добавила: – А мне придется учиться быстро убегать. Кстати, хочу сказать, что эти браслеты очень легко вскрывать. Знаешь, чем? Обычной пилочкой для ногтей…


Старый 18.12.2017, 22:21
  #119   
@Степлер, очень трогательно.
Предметы и подарки Букет ирисов - Шпилька
Старый 18.12.2017, 22:36
  #120   
Цитата:
Сообщение от Шпилька Посмотреть сообщение
@Степлер, очень трогательно.
Вторую часть нашла, подклеила. )))

Мне тоже понравился. Простой, но необычный рассказ.

добавлено через 8 минут
Так, третья часть отыскалась...


3 часть

Человек человеку ангел | Char Li

«Homo hominі angelus est…»

Не знаю уж, кто произнес эту фразу мне на ухо, но я проснулась именно с ней. Силясь вспомнить, что было вчера. Ах да. Иннуэль принес раненого ангела, и я перевязывала ему (ей!) крыло. И промывала царапины. А Иннуэль отказался от моей помощи и только постоянно утирал кровь с рассеченного лица. А потом пошел и умылся, и кровь перестала идти.

А потом пришел Макс. Мой почти незнакомый не-парень. С которым мы познакомились на моей работе с месяц тому. Который опоздал на свидание и не мог знать моего адреса. Но нашел. И сидел, и успокаивал своего ангела по имени Мариэль. И еще я точно помню, как Иннуэль улетел. Позже, вечером, когда стемнело, он поднялся над балконом. И я поняла, почему он улетал и прилетал так, чтобы я этого не видела.

Тогда, когда он кружил надо мной в проливном дожде – я не захотела увидеть? Не смогла? Решила забыть? Не знаю. Он был слаб, я волновалась за него и мечтала только о том, чтобы он мог летать и смеяться. Но сейчас – я увидела.

Вот вы можете представить себе, что такое воплощенный ветер? Небо? Тучи и гром? Нет? Я раньше тоже не думала о таком. Но когда мой маленький ангел распахнул золотистые крылья – и они стали больше дома, больше города, больше неба – я поняла.

Поняла очень много вещей про ангелов, про их силу и про нас, людей. Для этого мне пришлось заставить себя заснуть, не вслушиваясь в тихое дыхание моих странных гостей. Проспать всю ночь, видеть сны, думать и представлять. Размышлять про ангелов, про людей и про вот это вот все. Невыразимое.

– Не в ангелах ведь дело, ты понимаешь? – сказала я Максу, который дремал на раскладушке рядом со своим раненым ангелом. – Не в них дело. В нас.

Я разбудила его этими словами. Он продрал глаза, воззрился на меня, сонную и растрепанную (спать на кухне оказалось не очень удобно), и сказал:
– Конечно, знаю, – и улыбнулся.

Потом он встал, умылся, попросил у меня молока и напоил Мариэль этим теплым молоком. С медом. А потом мы сидели с ним на кухне. Я курила. Он грел большие ладони о кружку с кофе. Мы молчали. Я разглядывала этого победителя витрин и клеток и думала о том, в каком кино мы герои. В боевике, триллере или фэнтези? А может, это фильм про Апокалипсис? А потом он спросил:
– Ты вообще помнишь, когда это началось?

– А? – я не сразу поняла, о чем он. Макс повторил вопрос. И я задумалась. И поняла, что я не помню, когда все это началось. В один прекрасный день (полгода тому? больше? меньше?) в моду вошли ангелы. В городе открылись ангел-шопы. На телевидении, в сети, в метро появилась реклама. Скидки. Книги с рекомендациями по уходу. Салоны модных стрижек для крыльев. Тату для ангелов. Удобные курточки с мягкими и щадящими стяжками. Золотые и серебряные браслетики. Короткие и длинные цепочки. Отборная роса, цветочные лепестки и медовое молоко. Ангелы-хранители и ангелы-целители, ангелы-провидцы и ангелы-защитники.

Господи…

Я зажмурилась на миг, потом протерла глаза и уставилась на Макса.
– Нет, Максим, – сказала я тихо. – Я не помню.

Он кивнул. И сказал, что тоже не помнит. Потом взлохматил рыжеватые пряди и виновато улыбнулся.
– И никто не помнит. Кстати, а ты никогда не задумывалась, кто еще может быть – кроме ангелов?

Мне снова захотелось зажмуриться, но я покачала головой. На кухне было душновато, но открывать форточку шире почему-то не хотелось. Жужжала сонная глупая муха, и жужжание ее походило на голосок Эли.

– Ну, ответ напрашивается, Макс. Что, скоро начнут продавать веселых чертиков с хвостами и рожками? Красных и синих? И зеленых – для любителей выпи…

Я осеклась. Мой будущий герой романа не улыбался, а совсем печально разглядывал меня – и наконец соизволил ответить:
– Ох, если б все так просто было. Нет, нет никаких зеленых чертей. Зачем им быть? Зачем им быть – отдельно…

Ох, как он произнес это вот слово – «отдельно». Отдельно так произнес. С ударением. И я снова зажмурилась. В памяти всплыл благородно-изумрудный костюм и зеленые когти, бьющие по столешнице. Вспомнились и белые пальчики, жадно сжимающие два алых камешка. Вспомнилось и то, как голодные сердитые взгляды касались моего лазурного оберега, исполненные обиды и недовольства. Рука невольно потянулась к камешку, который я носила, не снимая.

Да ну! Окропить их святой водой да прочитать молитву… Ага, если б все было так просто! Я вспомнила свои слова. Те, с которыми пришла будить Макса.

«Дело не в ангелах, дело в нас, людях». Дело и не в демонах, верно? И никакая святая вода им не поможет. И ангелы не помогут. Даже ангелы в золотых браслетиках с фигурно выбритыми крыльями и курточками под цвет туфелек хозяек. Потому что чудо нельзя продать – и чудо нельзя купить. Потому что до последнего у каждой из них был выбор – и никакой демон не в ответе за него.

За окном, за моей спиной, темнело. На солнце набежала густая туча, вдали что-то загромыхало. Летняя гроза, духота и молнии – чего еще не хватало для тяжелой головы и муторных предчувствий?

– Ты все понимаешь, – кивнул Макс, глядя не на меня, а в чашку с кофе. Костяшки его пальцев побелели, когда на кухню вошла беззвучная Мариэль с неловко заломленным крылом. И положила ладошку ему на плечо. Она тихонько шепнула своему человеку:
– Не бойся.

Она шепнула это ему, а стало легче мне. Хотя, может, она шепнула это мне? Мне, а не ему? Потому что мои пальцы сжимали не кружку – а лазурный камешек. Все сильнее и сильнее. Стало легче – только для того, чтобы я смогла выдержать тяжесть предчувствия. Не закричать, не свалиться со стула.

– Не бойся, – попросил маленький рыжий ангел чужого человека. Меня. Мне было очень сложно не бояться. Потому что ощущение страшной беды накрыло меня с головой, а Макс выпрямился и поглядел на меня с ужасом. Что? Что!?

– Иннуэль, – сказала я. – Он попал в беду. Слышишь, Макс? Иннуэль в беде…




добавлено через 5 минут
Там в режиме он-лайн выкладывают...


4 часть

Иннуэль | Char Li

– Иннуэль, – сказала я. – Он попал в беду. Слышишь, Макс? Иннуэль в беде…

Когда в чьей-то жизни случается настоящая беда, всё меняется очень сильно. Словно выключается большая часть ненужных мыслей, навыков, реакций. А включается кто-то очень могущественный, опасный и донельзя растерянный.

Наверное, у меня самой выросли какие-то крылья. Не хуже ангельских. Я не помню, закрыла ли я дверь – может, и Макс закрыл, он видел, где ключи, а оставлять маленькую Мариэль одну дома было рискованно. А может, так и осталась та дверь открытой. Мне было не до того. Я бежала, и я знала, куда бежать.

Вернее, не знала, не видела, не слышала – но что-то вело меня, и Макс отстал очень быстро. Душное небо давило темной пеленой на загривок, я почти не видела людей, мимо которых проносилась, я не видела светофоров и машин, но Город вел меня. Я ничего не боялась. Я разучилась бояться.

Мне пришлось понять, что такое ангелы – для нас, людей. Зачем они, для чего и почему. Пока я бежала – я понимала все: и про душу, и про смысл жизни, и про добро, и про зло. Это были даже не мысли. Это была моя жизнь.

Но я понимала, что самое непоправимое – происходит сейчас, вот прямо в эту минуту, растянутую на тот час, который мне пришлось потратить на поиски. И я очень поздно поняла, что бегу не к эпицентру беды. Что бегу по следам. Что восстанавливаю картину событий. Что расследую – чем же занимаются ангелы в свободное от своих людей время.

Если честно, я не знала, как оказалась на крыше самого высокого здания в Городе. Под ногами пружинил вонючий гудрон. Я видела, как над горизонтом мерцали тяжелые, литые молнии. На крыше стояла незнакомая девушка, зябкая и мрачная, и смотрела в небо. Она обнимала себя руками, подрагивала и куталась в легкую летнюю курточку. Ветер носил вокруг нее золотистое перо.

«Где он!»

Я не успела крикнуть. Девушка развернулась ко мне, уставилась на меня зареванными глазами и крикнула:
– Да не буду я! Не буду я прыгать! Достали все… – а потом сорвалась с места, и промчалась мимо, плача и ругаясь. Я не успела ее поймать. Она скрылась в дверях, ведущих в здание, а я подошла к краю крыши. Весь Город на виду. Кружатся в небе стаи птиц, снуют внизу люди. Мой взгляд приковали к себе две машины, окруженные людьми и полицией.

Минуту спустя я была там. Город сжимался и разжимался беззвучной гармошкой, и я уже знала, что с людьми, попавшими в аварию, ничегошеньки не случилось. Мне даже не нужно было искать глазами в воздухе золотистые перья. Я даже не обращала внимания на ветер, качающий подмигивающие фонари. Они посходили с ума и зажигались в дневных сумерках близкой грозы. Или мне так казалось.

Я заглянула в лица людям, живым и целым, бездумно улыбнулась разбитым фарам машин, увидела суровые лица полисменов. Отвернулась от них. Сделала шаг.

И оказалась у какой-то ограды. Меня сжало в комочек, и я глухо застонала, разглядывая перья, перья, перья. Над головой громыхнуло. Алая тень пробежалась по земле и исчезла. На земле расплывалась нелепая белая лужа; я не сразу поняла, что это молоко, а рядом валяется треснувший пакет. У ангелов – ярко-алая кровь, где она? Ее тут нет? Не вижу, только жаркие черные ожоги на асфальте и сгоревшая трава у ограды. И перья. Я подняла одно перышко, сжала в ладони – оно рассыпалось золотистой пылью.

Иннуэль.

Я затравленно оглянулась. Ничего, никого, пустой переулок. Впереди высился небоскреб. Там жила Эля. Я какое-то время разглядывала небоскреб. Потом пошла к нему. Наверное, потому что едва ли не в следующее мгновение я уже стояла у входа в здание, а мимо меня на всех парах пробегала изумрудная Вика с выпученными от ужаса глазами. Она меня не заметила, а я не стала ее останавливать. Просто проводила глазами. Что-то во мне очень сильно изменилось. Наверное, мое кино превратилось в психологический триллер.

– Эля? – спросила я, стоя в дверях квартиры своей подружки. С пронзительным лаем прямо мне под ноги выскочил щенок.

Щенок? Эля недолюбливала собак. Я отрешенно отметила, что у щенка – кровь на ухе. Сознание отказывалось видеть, что уха почти нет. Но щенок жизнерадостно лаял, и прыгал, и мотал хвостиком.

– Это ненастоящий ангел! – визгливо сказала ссутулившаяся Эля, появляясь в дверях комнаты. Она была бледной, руки ее, которыми она цеплялась за дверь, дрожали, и на судорожно сжатых пальцах была кровь. – У настоящих ангелов крылья не отваливаются! Да, Пинки? Да, мой маленький?

Дворняжка, которой меньше всего на свете подходило имя Пинки, подскочила к Эле и принялась жалобно тявкать. Эля подхватила собачку на руки и уставилась на меня расширенными и совершенно безумными глазами. Пинки лизнул ее в щеку. Он был маленьким, глупым, но добрым.

Я медленно шла на нее. Она отступила. Пропуская меня.

– Твой Минки – ненастоящий, – прошипела мне в спину. – Слышишь, подружка? Подделка. Тупая подделка, Пинки, скажи ей.

Иннуэль лежал, скорчившись, в кресле. Такой маленький, хрупкий и белый, что мое сердце сжалось в маленький хрупкий белый комочек и даже не пыталось разжаться. Мой мир стремительно превращался в кошмар, в котором не было места ни Максу, ни работе, ни магазинам и ангел-шопам, ни кофе в кружке и молоку с медом. И даже сломанному крылу Мариэль не было в мире места. Зато было место двум алым полоскам на тонкой белой спине.

– Что ты с ним сделала? – Это я сказала? У меня правда такой голос? Я стояла перед креслом, я уже сидела перед ним на коленях и прикасалась к ледяному плечу. И не сразу услышала яростный визг, глухой и страшный.

– Ты совсем офигела? Я сделала? Я сделала, да? Я его у забора внизу нашла, слышишь меня? Ты меня слышишь? Я даже не видела, кто! Не видела, иначе я бы! Уж я бы… – Она дергала меня за плечо, и я шаталась, не оборачиваясь. А она все говорила, говорила, говорила. Как шла домой из супермаркета. С молоком и вином, вот смешно, да? И с конфетами. Потому что Вика – в гости. Как потом Эля услышала голоса и лай. Как поспешила туда, потому что она была храброй девушкой. И могла за себя постоять, если что. А потом она молоко уронила. А вот вино – нет. Лучше бы наоборот! Как услышала лай. Как прибежала. И нашла Пинки.

– У него ухо отрезано, это тоже я, да, да? Тоже я отрезала? – она снова дернула меня, а я воочию видела, как…

Девушка бежала по переулку, напугав кого-то своим напором, своей злостью, и маленький песик с раненым ухом отчаянно лаял, а возле ограды лежал…

– Иннуэль, – прошептала я, разглядывая алую кровь на своих пальцах. – Прости, Эля. Я глупая.

– Я принесла бинты! И йод. И «но-шпу» еще! – за спиной послышался голос Вики, хриплый и отчаянный. – Эля… о! – Она увидела меня, она едва не роняла из рук пакеты с бинтами, с какими-то баночками, с чем-то еще. Она бежала мимо Эли, мимо Пинки – ко мне и к Иннуэлю.

Я же подалась вперед, поднимая на руки едва ощутимое тело. Легкое, как перышко. У меня не осталось ни слез, ни мыслей. Только еще пару слов осталось. Для глупых, злых девочек с бинтами и щенком по имени Пинки.

Я подняла Иннуэля на руки и развернулась, чтобы уйти прочь. Он был холодным, я слышала слабое дыхание, плечи ангела мелко подрагивали.
Девочки не должны были за мной идти. Они и не пойдут. У них стресс, вино и раненый щенок, которому надо перевязать ухо. Про Иннуэля они забудут через десять минут. Постараются забыть. Выходя из квартиры и закрывая за собой дверь, я сказала:
– Не надо бинтов, девчонки. И йода не надо… Иннуэль умирает.




Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

vB-коди Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.


Часовой пояс GMT +4, время: 14:09.


Powered by vBulletin® Version 3.8.9
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Realax Forums 2007-2024