|
БОГАЧ И ЛАЗАРЬ
Притча о богаче и Лазаре из Лук. 16:19–31 является, пожалуй, единственным местом в Библии, которое более-менее похоже на доказательство загробной жизни и загробных мучений. Больше ничего подобного в Писании нет. Однако именно «похоже», потому что внимательное изучение фактов и контекста разрушает и эту похожесть. Начать с того, что в Библии есть множество прямых мест, однозначно исключающих возможность жизни после смерти в виде бестелесной души. Вот несколько таких мест (с моими небольшими комментариями):
Иез. 18:20: Душа согрешающая – она умрет (а не будет жить дальше в аду).
Еккл. 9:5, 6: Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем (заметим, что ненависть и ревность тоже исчезли – а именно эти чувства должны испытывать несчастные, которых мучают миллиарды лет без права на раскаяние).
Еккл. 9:10: …в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости.
Мат. 10:28: И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь
более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (как видим, душу можно убить).
Рим. 6:7: Умерший освободился от греха (а раз так, за что его дальше наказывать?).
Рим. 6:23: Ибо возмездие за грех - смерть, а дар Божий - жизнь вечная во Христе
Иисусе, Господе нашем (чтобы вечно мучиться, нужно иметь вечную жизнь, а вечная жизнь – дар, который получают не все).
Подобные цитаты можно приводить и приводить, но сторонники бессмертия души предпочитают все их игнорировать, а притчу о богаче и Лазаре и пару других стихов, еще более зыбких, рассматривать под микроскопом. Если нам кажется, что Библии не хватает ясности на эту тему, возьмем христианскую литературу более позднего периода. Например, во 2-м веке Афинагор Афинский прямым текстом пишет, что душа не может существовать отдельно от тела, а смерть можно сравнить со сном:
Если вообще природа человеческая состоит из беcсмертной души и из тела, которое соединено с нею при сотворении; если ни природе души самой по себе, ни природе тела отдельно не даровал Бог самостоятельного бытия и жизни, но только людям состоящим из души и тела, чтобы, с теми же частями, из которых они состоят, когда рождаются и живут, по окончании сей жизни они достигали одного общего конца: то душа и тело в человеке составляют одно живое существо… По этой причине, я думаю, некоторые называют сон – братом смерти, не потому, чтобы производили их от одних и тех же предков или отцов, но – по одинаковости состояния умерших и спящих, по спокойствию и нечувствительности ко всему, что существует и происходит, и даже к бытию собственной жизни (О воскресении мертвых).
Цитата из Новой философской энциклопедии:
Один из первых христиан-апологетов, Иустин, считал, что Бог есть жизнь, а душа как нечто тварное лишь может иметь жизнь, дух. Татиан подчеркивал, что душа смертна, но может и не умирать (Oratio ad Graecos, 13). Согласно Иринею Лионскому, душа пребывает столько, сколько Богу угодно. Климент Александрийский говорит о том, что лишь божественная благодать делает душу бессмертной. Бессмертие души как дар Божий отстаивали Тертуллиан (De an. 41), Григорий Нисский (De creat, horn. 27), Ориген («О началах» II, 8), Лактанций (Inst. V 18). Августин, согласно которому душа причастна вечным истинам («О количестве души», гл. XIII—XIV), подчеркивал, что бессмертие души не абсолютно и ее можно назвать смертной. В противовес платонизму он говорил о «смерти души» и «смерти тела», о смерти всего человека («О Граде Божьем», XIII, 12), о двух смертях: «первая смерть изгоняет против воли душу из тела; смерть вторая против воли будет держать душу в теле» (там же, XXI, 3).
Как видим, много десятилетий после того, как Иисус рассказал притчу о богаче и Лазаре, христиане вовсе не толковали ее так, как принято сегодня. Чуждость этой идеи христианству понимают даже современные богословы. Например, наш современник, православный священник и богослов Г.В. Флоровский пишет:
Христиане, будучи христианами, не должны верить философским теориям бессмертия. Они должны верить во Всеобщее Воскресение. Человек – тварь. Самым своим существованием он обязан Богу. Человеческое бытие не необходимо. Оно – милость Божия. Но Бог сотворил человека для бытия, то есть для вечности. Достичь же вечности и обрести ее можно только в единении с Богом (Флоровский Г. Догмат и история. М., 1998, с. 254).
Я не зря делаю такое большое отступление от темы. Есть огромное количество доказательств, что истинные служители Бога никогда не верили в языческую идею о загробной жизни. Они никогда не использовали для ее доказательства притчу о богаче и Лазаре, как это делается сегодня. Ситуация начала меняться только около 2-го века, причем даже впоследствии эта идея отнюдь не победила. Об этом важно помнить, когда мы рассматриваем притчу о богаче и Лазаре, а не закрывать на это глаза. Крайне странно, что для некоторых одна притча может перевесить такое обилие противоположных свидетельств. Тогда она будет противоречить всему библейскому и историческому контексту, что невозможно. Следовательно, нужно искать альтернативные объяснения. И они есть.
Во-первых, существовали ли богач и Лазарь на самом деле? Нет – это притча, а не рассказ, основанный на реальных событиях. В Иерусалимской Библии говорится (в сноске): «притча в форме рассказа, в которой речь не идет о реальных людях». Ни Иисус, ни апостолы никогда не говорили, что после смерти грешник попадает в какое-то место, где его вечно мучают без права на раскаяние. Но мы нет-нет да услышим, что кто-нибудь опять использует эту притчу как описание реальных событий.
Обратим внимание на целый ряд несуразностей, которые возникают при буквальном прочтении притчи. Их как минимум четыре: 1) все хорошие люди оказываются у груди Авраама; 2) страдания грешников можно облегчить всего одной каплей воды (и там вообще есть вода); 3) мучимые грешники видят праведников и могут свободно разговаривать с ними (которые все сидят на шее Авраама); 4) в аду богач испытывает «муки», однако в Иов. 14:13 об аде говорится как о месте отдыха и покоя, а в Деян. 2:31 мы читаем о том, что в аду был даже Христос. Насколько все это похоже на описание реального ада? Совсем непохоже.
Заметим, что в притче не упоминается слово «небо». Следовательно, ее нельзя использовать для доказательства попадания Авраама, Лазаря или кого-то еще на небо. В ней ни разу не упоминается слово «душа», что делает ее бесполезной для доказательства раздельного существования души и тела. Просто удивительно, что эту притчу используют для доказательства попадания души на небо при том, что в ней нет обоих этих слов.
Цель притчи – полностью дидактическая, это в первую очередь наглядный пример. Иисус не ставит целью рассказать, что происходит после смерти. Если бы целью было это, в его рассказе не было бы столько явных парадоксов и несуразностей. Притча о богаче и Лазаре удалена от реализма не меньше, чем примеры с бревном в глазу (Мат. 7:4) или верблюдом, пролезающим в игольное ушко (Мат. 19:24). Но пример с верблюдом и иголкой никто не считает реалистичным уроком об уходе за верблюдами. Иисус любил гиперболы и яркие наглядные примеры, которые метко били в цель и сразу передавали нужную мысль.
Как всегда, пониманию помогает контекст. Перед притчей мы читаем: «Слышали все это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним» (Лук. 16:14). Иисус рассказал притчу о богаче и Лазаре в ответ сребролюбивым фарисеям (т.е. богачам), которые утратили благосклонность в глазах Бога. С другой стороны, простые люди, которых символизирует нищий Лазарь, часто оказываются духовно восприимчивыми и получают Божье одобрение. В итоге именно они оказываются настоящими детьми и духовными наследниками Авраама, «друга Божьего» и источника «благословения для всех народов» (Иак. 2:23; Гал. 3:8).
Притча о богаче и Лазаре имеет очень близкий прототип в другом наглядном примере Иисуса, более коротком:
Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов (Мат. 8:11, 12).
Иисус сказал это после того, как увидел, как римский сотник, нееврей, проявил в него большую веру. Снова мы видим ту же самую мысль: те, кого не воспринимали всерьез, кого часто презирали, получат самую высокую награду, тогда как «сыны царства» – евреи по происхождению, но духовно мертвые, – окажутся у разбитого корыта. Сколько бы они ни страдали и «скрежетали зубами», все будет тщетно (кстати, есть ли у бестелесных душ зубы?). Наконец, об этом же знаменитое и еще более короткое высказывание: «Первые станут последними, а последние – первыми» (Мат. 19:30). Притча о богаче и Лазаре – это те же самые мысли, только в более расширенном виде, с дополнительными подробностями, диалогами и декорациями, так сказать. Попробуйте представить, как выглядят и что испытывают «сыны царства, выброшенные во тьму» – и вы получите что-то очень похожее на богача из притчи. Вчера ты сын царства, а сегодня тебя выбросили – из князи в грязи. Кто в такой ситуации не будет страдать и скрежетать зубами?
Цель всех этих поучений Христа одна – выявить настоящее лицо двух групп людей и показать изменение их состояния с вытекающими из этого последствиями в виде награды для одних и страданий других. Страдания фарисеев начались еще при их жизни, когда их в довольно жесткой форме осуждал Иисус, когда обличал их лживость, лицемерие, несостоятельность в той роли, которую они на себя взяли. Фарисеи в буквальном смысле скрежетали зубами на Стефана и других христиан (Деян. 7:54).
Кто-то скажет: но богач и Лазарь умерли, а не просто поменялись местами. Обратим внимание, что в параллельном поучении из Мат. 8:11, 12 (цитата выше) при той же самой мысли смерть не упоминается вообще. Следовательно, речь не столько о смерти, сколько об изменении состояния, и это не единственный случай, когда смерть в Библии имеет такой смысл. Христиане «умерли для греха» (Рим. 6:2). Крещение полным окунанием под воду (каким оно и должно быть) напоминает смерть и погребение – человек умер для старой жизни и начал новую. Смерть в притче не может быть буквальной еще и потому, что богач и Лазарь символизируют группы людей, которых они типизируют. Эта «смерть» наступила для обеих групп во время проповеди Христа и начала деятельности первых христиан. Мир богачей от религии быстро пришел к концу, весь привычный им уклад жизни рухнул, и пиком этого процесса стало разрушение Иерусалима и храма в 70-м году.
Одновременно с этим бесчисленное количество «Лазарей» – рыбаков, мытарей, необразованных простолюдинов и даже (о ужас) неевреев, – получают дары святого духа, совершают чудеса, исцеляют и воскрешают мертвых, словом, делают все то, что богачи никогда не могли делать. В глубине души богачи уже понимали, кто действительно находится у груди Авраама, а кого ждет тьма. Они хотели бы что-то изменить, но было уже поздно. Отдельные их представители еще могли присоединиться к христианству, но как класс, как религиозно-национальная система они уже были обречены. Именно это, а не устройство загробного мира, было настоящим содержанием притчи Иисуса, которая оказалась пророческой. Именно в этом ее исторический и духовный смысл.
|
Толкования, каноны и всё, что войдёт в канон (в том числе и Символ Веры), были оговорены и приняты на двух первых соборах. Тогда же собственно и произошло разделение на Ислам и Христианство, не смогли договориться. Потом уже толкования претерпевали всякие изменения. В сущности, если брать истоки, то нужно смотреть в Иудаизм.
