добавлено через 6 минут
Что для этого делать? На пути к разрешению этого вопроса человеку угрожают две ошибки. Одна из них - ошибка разума (теоретическая). Она заключается в неправильном умозаключении. Отчаявшись в себе, разочаровавшись в своих исканиях, не найдя смысла в себе, в своей жизни, в своем опыте, я заключаю, что этого смысла нет вообще. Между тем из того факта, что в данное время нет духовного света во мне, отнюдь не вытекает, что его нет вне меня, скажем - в душе пророка Моисея, апостола Павла и других людей, что его нет в бытии вообще. Такое обобщение личного печального опыта (объективирование субъективных ощущений) представляет собой грубую логическую ошибку. Это - "неистовство мысли", согласно выражению американского психолога Вильяма Джемса, который называет пессимизм религиозной болезнью. Не найдя в себе, ищи вне себя. Ибо "свет не клином сошелся" в твоем Я, и не все бытие вмещается в моем маленьком мирке, и это далеко еще не весь вселенский свет, что еле брезжит через темное оконце моего сознания.
Другая ошибка - практическая. Придя к безысходному, мрачному заключению, человек решает покончить с собой и для этого он применяет яд, пулю, петлю и другие средства самоубийства, в то время как они являются лишь путями телоубийства. Выстрелом из револьвера нельзя убить себя, свою душу, свое "я". Можно лишь разбить свой череп, свою физическую оболочку, можно, как сказал некто, даже выколоть себе глаза, чтобы потом блуждать в вечной тьме. Если я стреляю в свое тело, то умирает тело, мое же "я", исполнитель казни, палач - остается жить. А ведь его-то я и хотел уничтожить! Недовольный своей плохой игрой на скрипке, я разбиваю в нетерпении свой музыкальный инструмент, обрекаю себя уже навсегда на "муки невыразимости". Между тем разумно было бы научиться играть хорошо, играть мелодию возвышенную, поднимающую и тебя, и других. Даже проповедник пессимизма Шопенгауэр порицает самоубийство как "совершенно напрасный и безумный поступок". Единственный путь освобождения для человека он видит в самоумерщвлении, в подавлении воли, в подвигах аскетизма. Но такое отрицательное усилие не всегда доступно человеку, а если бы оно и было осуществимо в максимальном смысле, то не могло бы удовлетворить человека его природную жажду жить и творить.