О поездке на Афон
Я недавно первый раз в жизни был на Афоне. Попал на Праздник Рождества Богородицы. И своими глазами увидел вокруг горы опоясывающее облако. Как на иконах! Это было потрясающе! Гениально!
Когда ты такое видишь, то присутствие Ее Пояса на этой земле, присутствие Богородицы становится для тебя естественным и правдоподобным! Такое же чувство испытываешь в Храме Гроба Господня в Иерусалиме: вот место, где стоял крест, вот с холма спустились, а вот здесь Он лежал, то есть сам факт исторической достоверности евангельских событий становится явным. И с этим поспорить невозможно. И еще больше начинаешь внутренне радоваться, что все, о чем ты когда-то и где-то читал, видел, слушал – правда!
На Афоне я спрашиваю монаха: «А как часто чудо у вас происходит? Может быть, за последнее время свидетельства какие-то есть?». А он говорит: «Вы знаете, Дмитрий, чудо ведь дается человеку слабо верующему, это Господь в награду дает, чтобы, так сказать, поощрить человека, чтоб веру его в большую обратить, а глубоко верующий человек чуда не ждет, ему не надо искушать Господа, он не станет говорить: Господи, сделай мне чудо! Он даже так постыдится подумать». Вот как!
Еще обратил внимание, как на Афоне культивируется Слово Божье. Там кругом слышно: «А можно то сделать? А можно это?..» И монахи как-то так реагируют: «Да отойди в сторонку, главное, чтоб Слово Божье звучало!» И там во всем, действительно, присутствует Слово.
О прививке веры
Я еще в детстве получил счастливую прививку веры. Однажды было плохо, и я забрел в храм, где меня встретил священник. Он совершил елеопомазание, а потом сказал: «Пойдешь с этим крестом на улицу и почувствуешь справа от себя Ангела Хранителя, он всегда с тобой был и всегда с тобой будет, просто ты его не слышал и не умел слышать. А ты сейчас пойдешь и поймешь, что ты не одинок. И этот ангел, если будешь его просить, прислушиваться к нему, всегда приведет тебя к добру, к святости».
Впоследствии духовные отцы объяснили мне, что смысл жизни человека и его предназначение – это путь к святости.
Я думаю, бывает так, что люди к святости приходят через страдания за свою веру, новомучеников много таких, как Евгений Родионов, обезглавленный в плену за исповедание веры Христовой во время чеченской войны. Но вообще, чтобы тянуться к святости, необходимо воцерковление, нужно исповедаться, причащаться, стремиться жить по заповедям.
Родители мои как-то мало верили, родственники тоже, и я сам взращивал эту веру как маленькое семя. Трудно было, времена были отрицающие веру, к верующим относились примерно так: «Ты, чо, бабка какая-то, что ли?». Такие были понятия: «Вот бабки они верят, а ты же молодой, ты чего?». Но все это пройдено было. И уже дальше, так получилось, что я остался без родителей и семьи. И стал уже сам искать вот этот путь к святости. И тогда стал ездить по монастырям, искать себя, искать то место, где я мог бы уединиться к служению Божьему.
О разных монахах
Когда приезжаешь пожить в монастыре, остаться трудником, то ты должен пройти некую беседу с монахом, после которой он благословляет остаться или не благословляет. У меня были потрясающие встречи с монахами. А монахи – они же все благообразные, пока молчат, они даже чем-то в такие моменты друг на друга похожи, но когда монах начинает разговаривать, сразу понятна его предыдущая жизнь. Жизнь, с которой он пришел в монастырь. В одном случае это был военнослужащий, и разговаривал соответственно: «Есть! Так точно! И что? И куда? С какой целью? А если я тебя не пущу? А если ты устанешь? А если не сможешь? Так, отвечай!» И этот самый монах с военным прошлым, шагая по монастырю, просто отдавал команды: «Не сидеть! Не спать! Продолжаем! Собрались!» (смеется) Чуть ли не – равнение на середину! Вот так было. А в другом монастыре я встретил монаха, бывшего милиционера, он такими испытующими вопросами запомнился: «А с какой целью ты приехал? Это ты что хочешь от этого получить? А что тебе тут надо? Может, тебя тут что-то другое интересует?» И я понимал, что я будто на допросе нахожусь, и я-то ни в чем не виноват, но ощущение виноватости у меня есть, когда со мной так разговаривают! (смеется)
О беснующейся женщине
Но как только ты попадаешь в монастырь, все! Как говорят: на одного человека один чертик дается, на монаха – сорок. Как только попадаешь в монастырь, миллион начинается историй, искушений, встреч. Это гениальнейше описывает отец Тихон в своей книге «Несвятые святые».
В Оптиной пустыни я вообще видел беснующуюся женщину в очереди к мощам святого Амвросия, она передо мной за несколько человек стояла. Еще продолжалась литургия, и она вдруг начала рычать и бросаться на толпу. По-моему, это произошло, когда женщина подошла к мощам прикоснуться. Она буквально рычала и хватала воздух, металась назад, вперед, а толпа тесная, поэтому ей некуда и упасть было. Но молниеносно, как спецназовцы, монахи из алтаря выбежали, подхватили под руки, принесли стул, усадили ее у стеночки, вышел священник со святой водой и давай читать молитву и ее окроплять. А она от них вырывалась, как мужик, и голос такой низкий, прокуренный. Страшно было ужасно. Хотя, конечно, этически неправильно на такое смотреть, у человека несчастье, но я актерской профессии, меня этому учили – жить в наблюдении жизни, будь то святость или грех. И я не мог не смотреть, конечно... Но вот я подходил к мощам святого Амвросия, который говорил: «А ты закутайся в смирение; тогда, если и небо к земле прильнет, не страшно будет». И я думаю: небо, прильни к земле, прильни, мне не страшно, мне не страшно! Думаю: а вдруг! Мало ли, мы же не знаем никогда, что сейчас со мной может произойти, мало ли я каких грехов не вспомнил, или за мной еще что-то есть, и вдруг я вот тоже как эта женщина... Но все прошло спокойно. И когда я уже оглянулся, она сидела вся мокрая, руки и голова обмякли, и вдруг в один момент она будто проснулась и стала на людей смотреть такими чистыми глазами, не понимающими, что же происходит.
«Остров» как чудо
Потом все эти наблюдения за монахами и беснующимися мне пригодились на съемках фильма «Остров». Сам фильм стал для меня свидетельством настоящего чуда... Нечасто в кино встретишь ситуацию, когда люди искренне и честно пытаются делать свое дело. Когда стараются, так скажем, призвать Божественное благословение на то, чтобы все получилось, на то, чтобы режиссер и актеры были поняты в своем поиске зрителями. Все-таки задача искусства не отвечать на вопросы, а задавать их. А режиссер Павел Лунгин этой картиной как раз хотел задать вопросы о вере, о чуде – о том, как вы это понимаете, во что вы верите и в чем вы видите настоящее чудо? И не только для зрителей, но и для актеров, прежде всего, этот фильм стал духовным путешествием, духовным опытом. И мы в этом путешествии были, скажу снова, искренни. Может быть, поэтому и случилось чудо с самим фильмом, что без всякой надежды на популярность, без всякой надежды найти понимание вдруг после премьеры пошел такой резонанс, все стали об этом говорить, спрашивать...
И я до сих пор не перестаю благодарить Петра Лунгина за то, что он мне предоставил возможность сыграть такого человека, монаха Иова. Подарил возможность через призму православной темы еще раз посмотреть на главные вопросы в жизни. И через эту же тему дал мне шанс раскрыть себя как актера. На тот момент все привыкли видеть во мне только Космоса. А в «Острове» я был совершенно другим, до неузнаваемости, люди так и говорили: «Мы даже не сразу поняли, что монаха играет тот самый парень из «Бригады».
Что слушает Петр Мамонов
После выхода «Острова» на экраны мы стали с режиссером картины, с актерами ездить на творческие встречи по городам страны. И я заметил, что Петр Мамонов во время перелетов все время – в наушниках. Я думаю, какую музыку Петр слушает в свободное время? И вот он как-то говорит: «Хочешь послушать?» Я: «Да, интересно, что же вы слушаете!?» Втыкаю наушник, а там проповедь Иоанна Крестьянкина! «Ааааа, – говорю, – Петр!» Он: «Да, это для меня как Святым Духом питаться, вот этим Словом». Иоанн Крестьянкин был талантливым, интересным очень проповедником. Я тоже его часто слушаю, особенно когда нет возможности поехать в монастырь...
О силе веры
Невозможно победить верующего человека. Как Тургенев говорит: «Будь только человек добр, его никто отразить не в состоянии». Вот доброго и верующего человека невозможно победить, можно бить, оскорблять, уничтожать, он будет улыбаться, он будет счастлив. Почему вот такие люди бесстрашные, сильные? Они не боятся ничего потерять.
Уже как правило держишь: вот если тебя оскорбляют за то, в чем ты не виновен, то это искушение перед каким-то большим событием. Вот так считается. И ты достойно это должен пройти. То есть Господь тебе сейчас что-то приготовил большое, но перед этим дарит тебе возможность доказать твою преданность: Я-то тебя люблю, но ты дай Мне тоже почувствовать твою большую любовь. Поэтому на эти мелкие искушения нельзя раздраженно отвечать. Тогда губишь себя. Ты не достоин тогда. Не готов к большому испытанию. Значит, ты в плотском мире живешь, а не в духовном.
О главном чуде
Самое главное чудо в том, что мы живем. Это самое главное чудо. Перво-наперво. Это все монахи говорят: «С утра проснулся – уже чудо, благодари Бога, беги благодарить Бога!» Ох, как трудно этому научить сына! Когда пройден путь жизненный, ты понимаешь, что такое лечь и не проснуться, сплошь и рядом это происходит со знакомыми. Мы знаем, какое счастье, действительно, проснуться и благодарить Бога за то, что он тебе подарил еще один день, с надеждой на один день, и этот день провести как последний. В этот день все решить. Не оставлять на завтра, все – на сейчас. И ложиться с мыслью: если Ты считаешь, что для меня всё, то возьми, конечно, меня скорее к Себе...
|
