В начале 90-х я, как и многие тогда, вынужден был податься из ИТРовцев на вольные бизнес-хлеба, т.к. прожить на то, чем оплачивало труд своих граждан государство, было возможно уже только в сугубой теории. Было, конечно, несколько боязно, многому приходилось учиться прямо в процессе, но я был молод, активен, красноречив и хотел в пароксизме проснувшегося у меня капиталистического жара заработать много-много денег.
Фирма, в которую я трудоустроился по чистой случайности и даже – отчасти – по знакомству, называлась «Провинция» и имела, помимо обязательной формы собственности ООО, еще и приставку НПКФ, что в переводе на обывательский язык расшифровывалось как «Научно-Производственная коммерческая Фирма». В чем выражалась «научно-производственная» часть деятельности «Провинции» - оставалось только догадываться, возможно, конечно, что какие-то научные открытия и делались руководством – исключительно под стопку-другую и только за закрытыми дверями, чтобы, не дай бог, кто-то не перехватил ценнейшую разработку, а собственно коммерческая сторона дела выражалась в купле чего-нибудь продовольственного и продаже его же куда-нибудь.
За полтора года работы в «Провинции» я изрядно оброс мускулами, ибо за день нередко приходилось – помимо собственно продажи и развозки – заниматься и погрузо-разгрузочным трудом: это могли быть и фура с водкой, и 20 тонн сахару, и столько же картошки и еще черт знает что! Кто за один день вдвоем-втроем выгружал и загружал по 20 тонн продуктов (итого – 40 тонн) – поймет!
Закупками занимались сразу трое шефов: генеральный директор, коммерческий и появившийся позже исполнительный, закупали все, что, по их мнению, можно было продать, сами же в основном сидели в офисе и пили-курили, так что основная часть работы приходилась на меня и еще двоих рекрутов, оформленных почему-то как «специалисты по маркетингу».
Этот самый маркетинг частенько приобретал все более изощренные формы. Один раз нас погрузили в темный фургон, до краев забитый армянским коньяком и тушенкой, и повезли в отдаленный дачный поселок. Ехали мы в полной черноте три часа, а когда двери открылись и мы выползли наружу для выездной торговли, то, наверное, имели не самый презентабельный вид, ибо соблазн выпить на ощупь божественного «Ахтамара», а после закусить итальянской тушеночкой был необорим. Другой раз нас поставили у магазина «Океан» на людной площади, и мы из того же «провинциального» фургона продавали вятскую картошку, сопровождая сам процесс прибаутками и полуприличными слоганами вроде: «А вот картошка вятская – зае…тская!». Торговля шла на «ура».
Но самым нелепым и комичным оказался бизнес-процесс, связанный с рыбой под названием «сельдь провисная». Обычная селедка, может быть, покрупнее обычной. Ее зачем-то взял на реализацию генеральный директор по знакомству на какой-то базе. Торговля селедкой как-то не пошла, да к тому же в нашем офисе, являвшемся по совместительству и складом, не было нужных для ее хранения условий. В общем, селедка начала портиться, становиться духовитой и склизкой. Было ее полтонны. Единственным средством возращения ненавистной провисной сельди к жизни была признана помывка ее и протирка насухо. Если учесть, что вода в офисе была только холодная, можно представить, что никакого энтузиазма у меня это предложение не вызвало, даже несмотря на пристрастие к знаменитым абсурдистам Хармсу и Кэрроллу. Однако, деваться было некуда…
Каждая рыбина тщательно промывалась под краном с ледяной струей и бережно, чтобы не сорвать ставшую уже дрябловатой чешую, протиралась туалетной бумажкой, после чего складывалась назад в коробки. Если бы сельдь провисная при жизни знала, какому глумлению подвергнется ее тело, она бы наверняка нарочно покончила жизнь самоубийством еще в родной стихии! Достойная кончина для каждой рыбы – принести потомство и быть либо пойманной людьми, либо съеденной другими водными созданиями. Подвергаться же подобному изощренному издевательству – явно несчастные сельди не об этом мечтали в своих рыбьих грезах!
К концу дня руки у меня посинели, да и, признаться, уже подташнивало от одного вида безучастных рыбьих морд. Всю партию удалось куда-то сплавить, после чего руководство еще долго отбрыкивалось от разъяренного благоприобретателя свежевымытой провисной сельди.
А вскоре на «Провинцию» наехали «тамбовские», и веселые приключения закончились ввиду скоропостижной самоликвидации предприятия, на память о которой в трудовой книжке осталась симпатичная и, в некотором роде, почти престижная по тем временам запись «Специалист по маркетингу» - ей еще долго дивились кадровики на последующих моих работах.
Да уж. Этапы до боли схожие, коллега... Не буду распространяться про задержание взводом ОМОН
Сильвер не Батончик ли?
