Письмо Симанько П.В. некой Людмиле. Прилагается к делу о банде Лебядкинцев, совершавших неоднократные преступные попытки раздвигать возможности слова
Привет, Люська! Как оно у вас там в МГУ? Давно не писал тебе, а вот сейчас возвращался из Вареновки на электричке, послушал как два каких-то дачника разговаривали про то, что такое любить по-тургеневски, и один из них сказал, что между первой любовью и последней жалостью нет никакой разницы. Мне это очень понравилось, и мысль у них так убедительно и координировано идёт за ними на поводке их обывательского базара, что мне снова стало пакостно от того, что сам я так провести никакую мысль от начала до конца этой языковой координатной проволоки не смогу. У меня-то оно как в основном – мыслительный полигон со стаей к хуям одичавших бизонов. Попробуй удержи бизона на поводке-рулетке. А ещё Выхнев, жлоб голимый, вчера сказал, что из постмодерна нет выхода. А я вот не согласен. Просто завалили этот выход тяжёлыми имажинериями симулякров, губы повымазали злой насмешкой, как бояре блинами, искренность в горнило цинизма метнули, отвергли всё, что присуще человеку нового поколения как феномену, да наёбывают мир своим зубоскальством.
Где наше исконное, лечебное, исподняя для прозябшего и раздетого посмодерном ума? Ведь есть же ещё искренность, не всю её по кулям и мешкам распихали, не всё ещё передушили эти скучающие вахтёры-манифестаторы! Ни одной преемственности до нашего гарнизона не долетает, потому что они со своей каланчи всю её перестреляли, да распихали по агдташам, как мёртвых тетеревов. Это для них вокруг лишь триппер, да столько, что аж дышать трудно. А у нас-то, у нас-то сколько всего в каждый день жития русской души умещается! У нас тут и песнь солнца, проходящего через берёзовую листву, и удалые неудержимые танцы под петляющую геометрию гармони, и неумолчные споры о материи и духе со стремлением к непорочному коленкору окончательной правды, и молчаливые признания под ночными разорвано-слоистыми облаками, и гульба до первых рассветных кружевов, и отрада, и песня, и прочные рукопожатия, и широта объятий, и животворный колодец русской природы, и перестук колёс, и свист лютой метели, и мечтанье о далёком, и непонятная печаль, и робость первых поцелуев, и хаты, и синь сосущая глаза, и…ой, бля, не могу, как же у нас тут всё охуенно и искренне!
К чему я это всё, Люська, как думаешь? Правильно – ни к чему. Потому что мой бизон уже сорвался с поводка, как обычно и бывает. Как правило, заканчивается это чем-нибудь нелепым и неуместным. И это в полной мере относится к этому тексту, Люся. Вот удивишь.
Саксаул – самое удивительное растение пустыни.
2 поблагодарили Floyd за хорошее сообщение:
Тем более, что бизон - это не совсем форма, а личное явление дезорганизации унутренней природы гражданина П.В. 
))
