| Зарегистрируйтесь, чтобы не видеть рекламу | |
Реклама на форуме
|
|
|
@Степлер, вот вы мне как творческий творческому скажите. Это фантазия навсегда? Все, клиника, диагноз?
Я одно время много работал (на добровольных и не очень началах) на соккере. Это футбольный сайт, я там аналитику вел. А потом отчеты от матчах писал. И все бы ничего. Но это же футбол, статистика и голы. Все. Но у меня отчеты - (как говорили другие, это с их слов) "это футбол или любовный роман"? Вот не поймите неправильно, я любил футбол. Но скучно писать то что все. Какой смысл? Нужно писать так чтобы дух захватывало. Как раньше от футбола. А сейчас, вот какой футбол такие и отчеты(( |
|
Спасибо. Одно время я увлекался резьбой по дереву и хотел сделать карту. Но у меня оказалась аллергия на стружку(
|
|
Санкт-Петербург: До востребования. Мороз облизывал улицы колкой зимней февральской стужей, остроконечной, как и все крыши города Питера, такого родного, но когда прижимаешь его к себе, кажется, что примерзаешь намертво. Врастая в каменные мостовые покрытые гололедом и более чем трехсотлетней грязью. Зачуханный курьер, поправляющий лямку своего мешка, в котором все письма словно из другой эпохи, эпистолярного жанра. Здесь и сейчас письма задыхаются едким дымом еще не снесенных заводов и выхлопных паров автомобилей. Письма - пережиток прошлой советской эпохи неоклассицизма, где все было подчинено отнюдь не социалистической пафосной коммуне, а тоталитарному порядку. Сейчас это славный пережиток, которым почти не пользуются. Но иногда просто приятно взять ручку, бумагу и написать пару строк на шершавой бумаге. А потом сделать из нее самолетик и пустить по ветру. Наверное так, в наше время выглядят слова на ветер. Санкт-Петербург. До востребования. Наверное именно с этого начинается дорога, ведущая каждого в той точки, с которой начинается понимание жизненных процессов происходящих вокруг, а не только в шумном, зеркальном центру города. Там всегда давка и очередь, и всегда спешка и суета. Культуры там мало, зато хамство расцветает буйным цветом. И остановиться не дадут, чтобы воздуху вдохнуть. Как пел популярный шлягер: «Время в большой цене». В центре города - точно. Там время - бесценный товар, которым торгуют продавцы на углах перекрестков. Торгуют ли? Или отнимают, грубо и безжалостно вырывая, как сердце из груди. Город всего лишь сосуд, как античная амфора. И можно наполнять его шумом толпы, колокольным звоном, гудками клаксонов, трескотней проводов, криками чаек, шепотом листвы, воем вьюги и течением времени. Цена всему этому - жизнь. Наматываю круги вокруг Исаакиевского собора в ожидании того, с кем наметила встречаться. Поднимаю голову, небо слепит меня. С него, кружат слетают крохотные снежинки и падают на лицо, неприятно холодя и без того замерзшие щеки. Мой будущий собеседник опаздывает уже на пятнадцать минут. Пунктуальность не в моде у многих людей, и многие просто считают нужным опаздывать. Заставляя их ждать, и отбирая бесценное время. Время, которое отведено не для них. Время, которое не купишь с гвоздиками на День Победы. Время - друг и враг настоящего. А вокруг кипит жизнь. Она кипит тогда, когда за ней даже некому наблюдать. будет кипеть даже если мой будущий собеседник не придет на встречу. Я, в принципе, не жду от этой встречи ничего хорошего. Это просто деловой этикет. Хотя, может быть, это немного больше, но я в этом ни за что не признаюсь. Пусть будет так, как я себе это вообразила. Хотя бы для меня. Еще я воображаю, что сейчас поздняя весна, и на улицах звенят ручьи. Все в предвкушении капели, оттепели и солнца. За зиму город изголодавшийся по солнечным лучам, впитывает их охотнее, чем когда-либо. Впитывает и передает свет и тепло дальше. По кругу. И так вот водоворот городских питерских лучей, по кругу, по кругу. Глядишь, оно к тебе вернется. Когда-нибудь. И ты будешь ему рад. Если будешь жив. Мой будущий собеседник, которого я вижу аж издалека, не спешит. Размеренный шаг, поднятый ворот, руки зябко в карманах, усталый взгляд по сторонам. Не смотрит под ноги, спотыкается. Что-то не заладилось в утра. Или может быть просто сегодня понедельник. - Здравствуйте, - здоровается она. - Простите, что опоздала. Я банально проспала. В последнюю фразу верится больше, нежели чем, в то, что бы сказала девушка, если бы ей пришлось мне врать. Зачем ей мне врать, я чужак. - Ничего, - бросаю я. - Я зато прогулялась. Не сказать, что я хотела гулять и ждать двадцать минут. Но таком этикет и культура города. НЕ могу же я сказать, что … я потеряла это время посреди центра, в такую стужу. Это будет не вежливо, и я улыбаюсь, хотя у меня дико замерзли ноги. - Пойдемте в «Чайную ложку», - предлагает она. - Я оплачу вам кофе, поговорим. Не люблю когда за меня платят, но почему бы нет. И мы идем. Она по дороге молчит, и я не тревожу ее своими расспросами. Успеется. Это Питер, тут все время кажется, что ты будешь жить вечно. Вместе с этим городом. И не смотря на то, что у тебя язва в желудке. Мелочь какая. Ты все равно будешь жить вечно, в духе Петра, в песке набережных, в берегах Невы. Ты втискиваешься в это все и тебя уже не вытрясти. Не выгнать. Можно разложить на составные, но бесполезно отделять тебя от города. Ты - это он, большая, огромная часть, пласт, который до того врос в тебя, что отделить его невозможно. - Красивый у вас город, - говорит моя собеседница так, будто город принадлежит мне. Частично и в переносном смысла, оно так и есть. Я за него драться буду. - Такой статный, как достопочтенный гражданин. Словно шляпу снимает каждый раз, когда я по паркам гуляю. Я вслушиваюсь в слова и приятный голос заставляет меня вспоминать о том, зачем мы договорились здесь встретиться и что надо этой милой девушке от меня. Приносят кофе и блины. Я жадно отхлебываю горячий, вкусный напиток и смотрю как за окном, снег превращается в метель. Значит циклон принесет еще морозы. Скорее бы домой, закутаться в плед, кота под бок и спать. Спасть и видеть сны о лете. - Может, прямо к делу? - отвлекает меня от грустных дум девушка. У девушки голубые глаза, и легкая улыбка касается тонких губ. Странно, но мне не хочется говорить, хотя именно для разговоров я и пригласила ее. Собственно, у нас не было времени говорить тогда, когда мы встретились прошлой ночью в баре. Какие слова могли быть, если мы разделили страсть, ровно пополам. потом я ушла, и она попросила меня о встрече. Еще раз. И я согласилась. А почему нет? - Я поняла, что у тебя есть правило не встречаться дважды с одной и той же, - заговорила она, смотря не на меня, а на аппетитный блинчик, смачно политый вишневым сиропом, запах которого долетел до моего чувствительного носа. - Я уважаю то, что ты сделала для меня исключение. Но все же, почему? Мне подумалось, что вопрос она хотела задать другой. Но открыв рот, передумала и задала этот. Он немного с подковыркой, но я не собираюсь врать ей. Зачем? Прямота - друг всех питерцев. - Мне подумалось, что из этого может что-то получиться. Я на самом деле так подумала, но сейчас мне уже так не кажется. Сейчас мне кажется. что я теряю здесь время. Но девушка, с которой я провела ночь, к слову, весьма неплохую, заслуживает право сказать мне еще что-то. В конце концов, раз уж я пришла. - И что, может? Она спокойно жует блинчик и ее руки немного странно держат ложку. Странно для меня. но для нее, весьма обычно. Я делаю выводы и предположение срывается с языка быстрее, чем я могу осознать, что лучше этого не произносить. - Скрипка? Девушка перестает жевать, молча уставившись на меня. Мерно течет время, люди снуют туда-сюда мимо нас. В «Чайной ложке», всегда куча народу, и все шумят. Но сейчас я не замечаю шума, потому что девушка напротив мне улыбается, скромно так, опуская глаза в тарелку с блинами. Она смущена, значит предположение верное. - Как вы догадались? - спрашивает она и я знала, что она спросит. - Я много общалась раньше с музыкантами. Она снова удивлена, и мне начинает казаться. что я говорю какие-то очень необычные вещи. Но они обычные, потому что я люблю музыку. - Играла в группе? - она снова интересуется. И на этот раз интерес неподдельный. - Не совсем. Мне совершенно не хочется раскрывать подобный пласт биографии человеку, которого я не знаю. Который чужак. Одна ночь вместе еще никому не дает прав лезть в душу. - Я не просто так спрашиваю. Отрадно найти в случайной любовнице родственную душу, - поясняет зачем-то она свой интерес ко мне и моей душе. За окном метель. И я не понимаю, что я делаю здесь в кафе. девушка пытается рассказать мне о себе, но я уже через десять минут осознаю, что мне не интересно. Меня сложно заинтересовать. Не многим удается, хотя многие пытаются. Ежедневно. Они ломятся в закрытую для них дверь, воображая, что рано или поздно она поддастся напору и вылетит, а они войдут на мой порог, как короли и будут править моей жизнью. Очень спорная воображаемая цель. Но многие в реальности и в сети Интернет так и норовят попробовать мою вечность на вкус. Они так уверены, что она им понравится. что даже не замечают того, что я им говорю. Не слышать и не хотят слушать. Для них существуют только они и их желания. - Утомила, да? - замечает, наконец-то, она. - Есть немного, - отзываюсь я, понимая, что я пропустила мимо ушей все то, что она мне говорила за последние тридцать минут. - Мне идти надо, прости. Я извиняюсь. Привычка. Но мне совсем не жаль, что я ухожу. Однако моя собеседница пишет мне на салфетке свои координаты. «Лера. Королёва, 12. Заходи» Я улыбаюсь и сую салфетку в карман, в надежде забыть. Прощаюсь и ухожу не оглядываясь. Я и так потеряла время. А время в наши дни - бесценно. Уже дома, листая бесполезные рекламные журналы в теплой комнате в ожидании чая, я вспоминаю о салфетке. А потом вспоминаю дом на Королёва, 12. Тихий шепот, неистовый стон, объятия рук, ощущения вязкого тепла внутри незнакомого человека, чужой запах и краски оргазма разлетающиеся по телу. Это все было. И прошло. Сминаю салфетку и она летит мимо мусорной корзины. Не судьба мне сегодня избавится от навязчивых мыслей о лете. Город все еще магнитом тянет посмотреть на то, как он просыпается каждый день. И засыпает, каждый вечер. Он один такой, Питер. На все века. 2014 |
|
Однажды будет последний день. И ты как обычно, отложишь всех на завтра. И люди будут ждать. А завтра не наступит. Вообще никогда. Будет шелестеть ветер, кому-то в спину. Будут лететь минуты, пролетать мгновения. Люди будут ждать. И не дождутся. Как в сущности мало людям надо. Ждать не зря. Жить не зря. Любить не зря. Это так мало, что не стоит всего этого. Можно отложить до завтра. Любого. Любого на которого все равно. Наплевать. Как на того, которого можно отложить на завтра и знать, что завтра не наступит. И обещать. Что …вот завтра. Завтра – красивое слово. Но бесполезное. Завтра – это как сегодня, только в жесткой оправе поддельной и наигранной красоты. Стекляшки вместо алмазов. Ухмылка вместо улыбки. Вирт вместо реальности. Ожидание вместо …здесь и сейчас. Проблема завтра в том, что оно никогда не наступает. Оно всегда …завтра. Никогда не настоящее. Всегда это неизвестное назначение, неизвестное местопребывание, неизвестная дислокация. И тебя в нее посылают насильно, чтобы никогда не вспомнить. А если и вспомнить, то посредственно, вскользь. А, да, был. И тут же забыть. Ведь не важно. Зачем помнить неважные вещи, людей, ситуации. Но в чем фишка этой жизни. Важно всё. И все. Даже тот последний день, самый важный, когда все понимаешь, но изменить уже ничего нельзя. Нельзя даже сказать «люблю» тем, кого действительно любил. Потому что всех их уже никогда здесь не будет. Они там, куда ты их послал. Они нигде. 1-5-19 |
|
Да. Иногда скучаю по ушедшим людям. Иногда хочется с ними поболтать как привык. Но привычка - это не то. Люди не должны быть привычкой. Это обесценивает их как людей. Хорошие они в итоге или нет, они не должны быть чем-то привычным, приниматься как должное, обычное. Как порой просто обесценивать даже дорогих людей, просто говоря им что они ...как данность. Одно слово - одна цена. Я опрометчиво думал, что это не про меня. Нет, это про всех, которые стали не просто частью жизни, они просто слились с ее фоном. Можно включить телевизор и его передачи будут фоном. Можно включить радио и оно будет фоном. Можно открыть окно и атмосфера за ним будет фоном. Но люди - нет. Они слишком живые для того, чтобы быть чьим-то фоном, чьей-то привычкой, чьей-то данностью. Да, некоторых людей можно программировать, влиять и давить. И утверждать, что это во благо, во имя заботы, только для него. Но нет... Забота не режет вены, тепло - не дает захлебнуться, поддержка не дает усохнуть. В этом мире все можно обесценить просто сказав человеку что *скучаешь по привычке*. Именно привычка рождает чувство ненужности, страха и страданий. Привык пить кофе по утрам, лишился этой возможности - страдаешь. Привык просыпаться от поцелуя любимой, лишился этой возможности - страдаешь. Привык с кем-то болтать о пустяках, лишился этой возможности - страдаешь. Привычка - взгромождает на нашу голову корону данности. Когда привык к чему-то - уже не ценишь, но ценить начинаешь тогда, когда лишаешься. Тогда проявляется любовь, забота и нежность? Вряд ли. Это просто остаточные чувства сожаления от того, что у тебя отняли то, к чему ты привык. Это эгоизм помноженный на жалость к себе и желание чтобы все было именно так, как хочешь ты. Я всегда считал, что любовь выше этого. Выше привычки. Но она часть ее. Большая или нет, то часть. Однако это привычка с другим вектором, с иными возможностями и без зависимости, без сожаления. Однако получить такую любовь в нашем мире, где люди все и всех обесценивают - практически невозможно простому смертному. Я думаю, что такую любовь получают лишь избранные души. Если душа обесценивает любовь, она обесценивает таким образом и себя. Получая *в дар* привычку, но не любовь. 19-9-19 |
|
В чертежах перекрестков и линий, На эскизе задергался свет. Схематично искрит чем то синим, Офигенно банальный сюжет. Я не сплю. Надо мной звездной пыли, Ледяные осколки дождей. Мы давно, так давно позабыли, Теплоту этих искренних дней. В хороводе окна словно Бродским, Расписать депрессивно о том. Подчиненны желаниям плотским, Мы вот так вот всю жизнь и живем. Схема бьется в разорванном ритме, И ломается шаткий эскиз. Равнодушно рисую здесь линии, Все они словно падают вниз. Карандаш заточив - снова в деле. Рокировка, набросок, портрет. Мне условности так надоели! Вот такой вот банальный сюжет. |
|
А Питер, вечная дилемма. Купить калоши или барк. Весна идет, весне дорогу. И флаг. |
|
Все временно и скоротечно Живи и не боись проблем. А то ведь не успеешь обернуться... И тлен |
|
Суббота, 22 Июня 2019 г. Иногда Питер окрыляет. Крыша мокрая, скользкая, а над ней прекрасный город. Многие бы хотели в нем побывать, а я здесь живу всю жизнь. Я знаю как звенит вода с переливами, по этим крышам. Многогранная перкуссия руфов. Город Цоя. Город Петра. Город дворов-колодцев. Не сравнимый ни с каким другим. Кто-то любит его, кто-то ненавидит, но равнодушным к нему быть весьма сложно. Каждая его частичка находится в нас, как и пел сегодняшний именинник. Иногда в нас рушатся целые миры, погибают частицы. Но город живет в нас вечно, рождаясь с каждой новой душой. Там он остается навсегда. Память о нем, с запахом невского песка и бризом с Финского залива, где сизые волны с серебряным отливом бросаются на берег, унося с него все плохое. Было время, когда я хотела встретить Тебя здесь снова. Как раньше, помнишь? Мы были молоды и глупы. Ты хотел спасти весь мир, а я тебе верила. На миг, когда тебя не стало, опустели разом все улицы, казались темными переулки, холодными мосты, страшными кресты на Смоленке. Я искала тебя в каждом вздохе речной волны, в каждом шепоте листьев, в скрипе парадных, в крике чаек. Происходило ли это инстинктивно или я намерено сходила с ума по тебе, я не знаю. Я просила Вселенную, чтобы она дала мне что-то взамен, но она лишь молча подкидывала мне трудности, преграды, сложные ситуации, словно пытаясь мне напомнить, что мы с тобой вторглись в то, что нас не касалось. Мы что-то нарушили, привычный ход ли или просто забрались в место, где нас не ждали. Я понимаю сейчас, что в сущности нас нигде не ждут, мы везде одиноки. С одной лишь поправкой: с тобой я была дома. И более так не было ни с кем, никогда. И будет ли - не известно. Вселенная явно против, чтобы мы встретились даже в этом городе. Я вспоминаю, как мы сидели на той стороне Невы и ты мне рассказывал, как на самом деле по твоему устроен этот мир. Удивительные представления, но я их по своему видела, конечно же. А потом мы шли домой и подобрали котенка. Ты сказал, что его нельзя бросать, хотя твои родители не были рады. Ты мне сказал: - Никого никогда нельзя бросать. Пусть бросают тебя, но ты их прощай. Это великодушно. Ты меня не бросил, я знаю. Тебе просто было надо на другой берег. И когда-нибудь мы встретимся на нем снова, как раньше. Когда-нибудь. Но не сейчас. |
|
17-2-20 Некоторые люди считают, что живут в одиночестве всю жизнь. И в действительности наверное это так. Но никому не понять даже примерно нашего одиночества, потому что для этого нужно нашей жизнью жить. Есть люди которые считают что они одиноки в толпе, на форуме и даже в семье. Что одиночество начинается когда окружен людьми или признаками людей. А по мне одиночество начинается со слов - "люблю!" Настолько бездумно и массово люди начали употреблять это слово. Важное и нежное оно превратилось в обыденность, в манипуляцию, в прелюдию, в ничто. Иногда мы сами даем этому повод, иногда нет. Но каждый человек должен нести ответственность за того, кому сказал "люблю" вопреки всем законам жизни, либо никогда не говорить этого слова, чтобы не деформировать для кого-то бытие. После слов "люблю" - вся любовь человека уходит в самоволку. И тот кто произносил это слово - больше тебе никто. Он этим словом снимает с себя все обязательства, клятвы, обещания, желания, возможности. Слово "люблю" превращается в точку выложенную из пепла мечтаний, сожженных в стихии страсти. И после этого человек уходит из твоей жизни навсегда. Остается лишь его копия, призрак, энергетика. Которая не может дать тебе ничего. Поэтому все что ей остается откладывать тебя на завтра, послезавтра и через год. Забывать звонить и писать. Просить ждать. Бесконечно ждать, благословляя на долгую жизнь. И слово "люблю" становится приговором. Многоточием. Последним "прощай" мечте. Или семье. Или попытке любить. Слишком шаткой, чтобы ее осуществить. Слишком страшной, чтобы рискнуть. Слишком вязкой, чтобы взять на себя ответственность. "Люблю!" Фарс одинокого бытия. Подписка о невыезде из иллюзорного настоящего. Роспись о запрете быть свободным и жить так, как хочется душе. Обесценивание себя и другого как оберег своего долга и эгоизма перед кем-то. Тем, кто так же говорит "люблю!" и не верит в это. Для которого "люблю!" стало просто привычным знаком внимания в толпе жизненных проблем. Обесценилось. Вместе со всем остальным. Под "люблю!" стали пониматься корыстные цели и истрепанные нервы. Круговорот обмена и выдача авансов. Чеки и расписки. Ерунда со всем ее многообразии и однообразии. Будто штамп на стенах бытия. Клеймо на душе и крест на сердце. Такие люди не одиноки в толпе, их просто нет. Они не живут, не существуют, они отсутствуют среди людей на земле. Призраки, которые играют роль людей. Хорошо играют. Мастерски. Но сами в свою игру не верят. Их "люблю!" это признак приближающегося одиночества, расставания, унынья, забвения. Может потому что они сами заброшены как куклы в старом подвале. И произнося эти слова, они даже не верят в них. Словно древний ритуал жертвоприношения души. Но на самом деле они давно обесценили даже душу. Что уж говорить про слова. Их никто не может удовлетворить. И они никого не могут. Их "люблю! - это просто иллюзорная пустота, которая забирает все. Их "люблю! - это яд из бездонной бочки распущенности и мгновенности. Их "люблю! - это большая глыба льда, которая никогда не тает. Их "люблю! - это двуличие Луны на фоне непрекращающихся сумерек. Верят ли они сами в свое "люблю!" кому-то, или это просто стереотип что должен и кому? Но "люблю!" из их уст давно превратилось в призрак любви и этого уже не исправить. Посвящено А. |
| Метки |
| alfranza, лис осенний, наука, рок-музыка, стихи |
|
|
