О подвиге этого человека, даже не ведая его имени, страна узнала в 1961 году, когда на экраны кинотеатров вышла картина Григория Чухрая «Чистое небо». Главного героя фильма - летчика Астахова, бежавшего из немецкого плена на угнанном вражеском самолете, но вместо награды «заслужившего» лишь недоверие и запрет летать, сыграл Евгений Урбанский, детство и школьные годы которого прошли в Инте. Но мало кому известно, что и судьба прототипа экранного героя тоже тесно связана с Коми краем. Летчик-истребитель Николай Лошаков, первый в истории войны угнавший немецкий самолет, за свой героический побег был как изменник родины приговорен к лагерному сроку в Воркуте. Но, в отличие от своего кинодвойника, Николай Кузьмич так и не дождался звездочки героя. Упования автора одного из самых первых фильмов хрущевской оттепели на восстановление исторической и человеческой справедливости по отношению к Н.Лошакову, к сожалению, не оправдались до сих пор.

Первый из десяти

Легенда об отважном советском летчике, бежавшем из плена на немецком самолете, ходила по всем фронтам уже с первых дней войны. Никто не знает, откуда она взялась, и был ли такой факт на самом деле, но, видимо, бойцам вера в возможность счастливого возвращения из плена была в тех условиях просто необходима. Слишком много наших частей в первые месяцы войны оказалось в окружении. Свыше пяти миллионов солдат, попавших в фашистский плен, были объявлены Сталиным изменниками родины. При попытке побега никого из них ничего обнадеживающего не ждало ни на немецкой, ни на советской стороне.
Подвиг Лошакова был уникальным, но не единственным. В годы войны побег из плена на фашистском самолете совершили по крайней мере еще девять человек: Абашидзе, Мартимян, М.Девятаев, А.Карапетян, А.Козявин, П.Марченко, В.Москалец, Н.Петров, П.Чкаусели. Все они, приземлившись на советской территории, тотчас же были арестованы, лагерного срока не избежал никто. И лишь один из них - Михаил Девятаев - после реабилитации, в 1957 году, был удостен звания Героя Советского Союза. Нисколько не умаляя заслуги этого героя, заметим, Девятаев в этом списке идет седьмым - побег из плена он совершил уже в победном 1945-м. А первым, кто отважился на такой дерзкий шаг, был 19-летний Николай Лошаков, младший лейтенант 14-го гвардейского истребительного полка, воевавшего в горячем 1943-м году под Ленинградом.
К сожалению, поистине захватывающую историю побега и последующие перипетии этой непростой судьбы мне не довелось услышать из уст самого Николая Кузьмича. Прожив в республике почти 40 лет, в 1984 году он уехал на родину, в Краснодарский край, где вскоре, на 60-м году жизни, умер от инсульта. Но в подробности его судьбы были посвящены многие воркутинцы и сыктывкарцы, лично знавшие этого человека. Время от времени в заполярный город приезжали маститые журналисты, публиковавшие после встречи с Лошаковым большие и яркие очерки в республиканской и центральной прессе. Именно благодаря этим свидетельствам мы можем сейчас более или менее четко восстановить картину тех событий.

«Усиленные допросы»

121-й боевой вылет оказался для младшего лейтенанта Николая Лошакова роковым. В паре с другим летчиком ему предстояло ликвидировать два немецких самолета, корректировавших артиллерийский огонь по Ленинграду. В пылу яростного боя пришлось зайти далеко вглубь вражеской территории. На самолет Николая насели два «Фокке-Вульфа» - сбили колпак, приборную доску и повредили мотор. Из последних сил раненный в руку и ногу летчик дотянул на горящем истребителе до линии фронта, выбросился из самолета и... потерял сознание. Ветер отнес парашют к немецким окопам, в полку сочли Лошакова погибшим. Родным ушла похоронка: «Погиб 27 мая 1943 года».
Первое, что увидел Николай, когда открыл глаза, - склонившихся над ним людей в белых халатах. «Где я?» - вскинул голову раненый. «В плену, молодой человек, не рвитесь!» - ответил врач, возившийся с ногой, и тихо добавил: «В плену, как и мы». Не успели летчика вынести из операционной, появился гестаповец. В руках он держал отобранные документы. «Твой аэродром и сколько самолетов?» - приступил немец к допросу. Чтобы не отвечать, Николай притворился, будто снова впал в беспамятство.
На дощатом настиле за палаткой он окончательно пришел в себя. И только здесь заметил, что был в обмундировании. Рукав отстрижен, брючина тоже, поверх бинтов - деревяшки. Потрогал лицо - оно горело. Рука невольно потянулась к заднему карману и замерла - под сукном отчетливо прощупывались уголки партийного документа. Сохранить партбилет в плену, как ни банально и выспренно звучит это в наши дни, было сродни подвигу. С коммунистами и евреями немцы расправлялись в первую очередь. Но Лошаков и не подумал выбрасывать или глотать красненькую книжицу - как стемнело, перепрятал ее и военный билет в бинты, а позже хранил под стелькой немецкого опорка.
Потом был пересыльный пункт, лагерь военнопленных около станции Сиверская, куда согнали почти 6 тысяч человек. В лагере - голод и ежедневные публичные казни, смертников заставляли самих рыть себе могилы. Здесь Николай Лошаков вместе с еще двоими пленными летчиками - Михаилом Казновым и Геннадием Кузнецовым - предпринял первую попытку побега. Но едва троица начала собирать нужные сведения, как их кто-то выдал.
Летчиков перевели в «партизанский домик», как называли гестаповцы пыточную избушку, обнесенную в три ряда колючей проволокой. Домик кишел такими злющими клопами, что ночью не было никакого покоя. Клопы забирались даже под бинты. Навещавший беглецов эсэсовец после допросов обычно шутил: «Не беспокойтесь, товарищи, здесь вы оставите свое мясо клопам». Через 13 дней молодому и здоровому Мише Казнову пыточных дел мастера для острастки ампутировали ногу и оставили на съедение клопам. Кузнецова отослали в Псков, а Лошакова - в Остров. Здесь для него начались допросы уже с «музыкой». Били так, что вместе с кровью пленный сплевывал зубы, требовали назвать цифры, фамилии, координаты аэродрома. Но парень упрямо придерживался легенды, разработанной им самим еще в госпитале. Мол, летать почти не пришлось. Был сбит в первом же бою, вскоре после прибытия на фронт. Поэтому не помнит ни номера полка, ни имени командиров, ни где расположен аэродром. Ему верили и не верили. На всякий случай свозили к «специалистам» в Ригу. Там за него взялись серьезные дяди, знавшие толк в «особом обращении». Тщетно! В конце войны, в момент разгрома курляндской группировки немцев, удалось захватить значительную часть архивов абвера. Среди прочих документов разыскали и протокол допросов Лошакова. Из него следовало, что подследственный держался своей версии даже во время «усиленных допросов». Заключенного № 3264 отвезли обратно в Остров и поместили в лагерь военнопленных, расположенный около озера Гороховое. Работать пленных гоняли на строительство дороги, ведущей к аэродрому.

Неожиданный напарник

Однажды во время перерыва Лошаков сидел на обочине дороги, с тоской глядя на взлетающие самолеты, как вдруг кто-то положил ему руку на плечо. «Что, хлопец, хотел бы на одной из этих машин домой улететь?» - заговорил незнакомец с явно украинским акцентом. «А тебе разве не хочется?» - вопросом на вопрос ответил Лошаков. Да куда же мне без летчика», - вздохнул украинец. Так Николай познакомился с Иваном Денисюком, своим будущим напарником по побегу. В плену Денисюк находился в более привилегированном положении - немцы доверили ему подвозить бензин для заправки самолетов. Такие встречи и осторожные разговоры происходили несколько раз, пока летчик и солдат не удостоверились, что думают об одном и том же. Однажды Иван упомянул, что у коменданта аэродрома есть маленький хороший самолет. «Вот на нем и полетим!» - вырвалось у Лошакова.
К побегу готовились обстоятельно. Денисюк по заданию Николая запоминал и рисовал ему схемы расположения приборов управления в самолетах, стащил из бани немецкую форму и тщательно припрятал ее в придорожных кустах. Бежать решили 10 августа, в обеденный перерыв. Через лаз, сделанный напарником в заборе, Николай пробрался на аэродром, но едва успел забежать в ангар, как увидел немца с собакой, направляющегося в их сторону. С бьющимся сердцем летчик выскользнул из ангара и уполз в придорожные кусты. Побег не удался.
На следующий день условились повторить попытку на закате. В условленное время Николай снова юркнул в кусты и быстро переоделся в куртку немецкого летчика. В этот момент к заправочной как раз подрулил только что приземлившийся комендантский «Шторх-1», за ним - второй. Летчики подозвали механика для заправки, а сами двинулись в столовую. Время близилось к ужину, на который, как и на обед, немцы со всей присущей им пунктуальностью никогда не опаздывали. Лошаков поднялся из своего убежища, отбросил палку и, стараясь не хромать, решительно направился к самолету. В кабине впился глазами в приборную доску, а Денисюк уже выбрасывал из-под шасси колодки...

Под перекрестным огнем

В первый момент никто на аэродроме даже не обратил внимания на взлетающий самолет. Очухавшись, немцы открыли шквальный огонь по улетающей мишени, но время было уже упущено. До линии фронта самолету пришлось пролететь 300 км, и все время, пока беглецы были в воздухе, их «Шторх» находился под прицельным огнем - сначала немецких зениток, потом - советских. Лошаков вновь был ранен, но сумел в темноте посадить машину на колхозное поле. Самолет остановился в полуметре от старого окопа. По приземлении в «Шторхе» насчитали девять пробоин.
В кустарнике на другом берегу речки беглецы заметили костер. Слышались настороженные детские голоса. «Эй, ребята! Советская сторона? - закричали прилетевшие. «Да! Да! Советская!» - закричали мальчишки и бросились к самолету. Но, увидев на летчиках немецкую форму, бросились врассыпную. Самые сообразительные дунули в деревню. Председатель колхоза немедленно позвонил в штаб ближайшей войсковой части: мол, так и так, в деревне Бритино Мало-Вишерского района сделал посадку немецкий самолет. На нем прилетели из плена летчик Николай Кузьмич Лошаков и Иван Александрович Денисюк. Заканчивая разговор, председатель сообщил, что летчик предъявил ему партийный билет. «Загадочно, фантастично», - послышался ответ на другом конце провода, - немедленно выезжаем...»

Загадочный «пробел»

Журналистами, писателями и документалистами много раз во всех подробностях описан этот дерзкий побег. В 1960 году на Ленинградской студии кинохроники сняли фильм о подвиге Лошакова и Денисюка, в 1985-м в издательстве «Детская литература» была выпущена книга «Взлет» Р.Романова, повествующая об этой истории. Одно только странное обстоятельство объединяет и книгу, и документальный фильм, и все публикации, включая написанные совсем недавно. Красочно описывая подвиг Лошакова, вплоть до его приземления на советской территории, все рассказчики затем сразу же, ни с того, ни c сего, переходят к его горняцкой жизни в Воркуте. Ни слова, что ждало беглецов на родине, ни намека о том, почему героический летчик вдруг очутился за Полярным кругом и надел каску шахтера. Первыми, кто обратил внимание на этот загадочный факт, оказались два человека, лично знакомые с Николаем Лошаковым, но узнавшие всю правду о его подвиге и судьбе уже спустя многие годы после его смерти.
В 1998 году главный библиограф патентно-технического отдела Национальной библиотеки РК Циля Израилевна Зильберг взялась за составление указателя «Изобретатели и рационализаторы Республики Коми». В разделе «Активисты ВОИР» одну из статей она собиралась посвятить своему хорошему знакомому, председателю Воркутинского территориального совета ВОИР Николаю Кузьмичу Лошакову. Каково же было ее изумление, когда она обнаружила обширнейшую литературу о его героическом прошлом. 14 лет Циля Израилевна была лично знакома с воркутинским коллегой и не подозревала о его былых заслугах. Сам Николай Кузьмич ни разу при встречах даже не заикнулся, что воевал. Но в 1998 году расспросить Лошакова о его жизненных перипетиях Ц.Зильберг уже не могла - прошло почти 14 лет, как героя не было в живых.
Дело Лошакова по просьбе Ц.Зильберг принес ей писатель-мемориалец Анатолий Попов, занимающийся расследованием судеб заключенных Воркутлага и разыскавший документы о летчике в архиве. Из этого дела исследователи и узнали, что случилось с летчиком после того незабываемого приземления на колхозном поле 11 августа 1943 года. Можно сказать, что с этого момента началась совсем другая история жизни Николая Кузьмича Лошакова, но о ней мы расскажем в следующем номере.


20 лет и 3 года

11 августа 1943 года на Волховском участке Ленинградского фронта наблюдали необычную картину: в ночном небе немецкие зенитные батареи ожесточенно обстреливали свой же, судя по очертаниям, самолет. Маленький «Шторх» буквально купался в шапках взрывов. Пилот умело маневрировал, но ему никак не удавалось вырваться из огненного кольца. Вдруг самолет накренился и начал падать. Зенитки сразу замолкли. И в этот самый момент машина выровнялась и на бреющем полете пронеслась в ста метрах от одного из советских наблюдательных пунктов. Немедленно в штабы были отправлены телефонограммы, что в 23 часа 27 минут немецкий самолет, обстрелянный своими зенитками, ушел в сторону нашего тыла. Штаб Ленинградского фронта срочно предпринял меры к розыску загадочного аса.
На утро 12 августа в штабе войсковой части, располагавшейся вблизи деревни Бритино Мало-Вишерского района, неподалеку от которой приземлился немецкий «Шторх», уже знали, что линию фронта на вражеском самолете пересекли бежавшие из плена советский летчик Николай Кузьмич Лошаков и сержант бронетанковых войск Иван Александрович Денисюк. Но воздухом свободы беглецам довелось дышать недолго. В тот же день они были арестованы.
Допросы, на которых особисты выбивали из них «правду», оказались похлеще, чем в немецком плену. Следователь НКВД старался «раскрутить» изменников родины на полную катушку. Ивана Денисюка он довольно быстро припер к стенке - тот подписал все, что ему инкриминировали: измену родине, добровольный переход на службу к врагу и многое другое. А вот Лошаков, к досаде особиста, оказался крепким орешком. Сколько следователь с ним ни бился, тот так и не подписал ни один возведенный на него поклеп. К тому же из плена летчик прилетел с сохраненными документами, и это обстоятельство нельзя было сбрасывать со счетов. Поэтому, когда в декабре 1943 года состоялся суд, особая тройка приговорила Денисюка к 20 годам каторжных работ, а Лошакова «всего» к трем. Но и этот срок позже, уже в воркутинском лагере, за недоказанностью вины скостили. В 1945-м летчика освободили из-под стражи. Однако ему еще долго пришлось ждать полной реабилитации и восстановления в партии. Это произошло лишь в апреле 1959 года.
Наверное, это прозвучит нелепо, но в каком-то смысле Николаю Лошакову повезло с судьями, точнее, с одним из них, который отказался поставить свою подпись под приговором. По удивительному стечению обстоятельств к этому судье, когда на рубеже 50-60-х годов он, работая уже в органах прокуратуры, занимался делами о реабилитации, вновь попало дело Лошакова. Поэтому уже через неделю после отправления дела Николай Кузьмич был полностью реабилитирован, хотя до этого он 16 раз безуспешно обращался в Верховный Совет СССР.
Летчик мечтал вернуться в авиацию, но из-за ранения руки путь в небо отныне ему был заказан. Тем не менее, его направили работать на аэродром. За хорошую работу почти сразу же назначили начальником центрального аэродрома авиаотряда МВД. В характеристике, сохранившейся со времен его работы в этой должности, особо отмечается героизм, который Николай Кузьмич проявил при спасении людей со льдины после аварии тяжелого самолета в Байдарацкой губе и розысках пропавшего экипажа командира авиаотряда Зайцева в январе 1947 года. Вскоре, однако, Лошаков окончательно распростился с летным делом - перешел работать на шахту. После окончания горного техникума стал начальником участка на шахте № 40, позже был признанным профсоюзным лидером, а с 1970 по 1983 годы работал председателем Воркутинского территориального совета ВОИР.

«Открытие» героя

О шахтере-передовике не раз писали в местной прессе, но никто из корреспондентов даже и не подозревал, кем был этот человек до того, как стал горняком. Совершенно случайно на этот поразительный факт наткнулся журналист Макс Рошал. Однажды Рошал увидел увеличенное фото Лошакова в летной форме и поинтересовался, что это значит. Ему первому Николай Кузьмич и поведал свою историю. «Что ж ты не подаешь на реабилитацию?» - удивился журналист, тут же составил ходатайство и отослал его в Москву. Именно тогда делу Лошакова был дан ход. Летчик был реабилитирован, а Макс Рошал опубликовал в «Известиях» блестящий очерк о нем. Публикация получила столь широкий резонанс, что в Воркуту за сенсационным материалом один за другим потянулись коллеги из других центральных газет. Судьба Лошакова, действительно, была благодатным источником для писательского вдохновения. Один «правдист», например, очень образно сравнил биографию Лошакова с шолоховской «Судьбой человека». То, что у Николая Кузьмича, как и у солдата Андрея Соколова, нет ни одной награды, журналист объяснял тем, что летчик числился погибшим в воздушной схватке 27 мая 1943 года. А когда однажды в авиационном штабе случайно зашел об этом разговор, подвиг, совершенный Лошаковым, почему-то сочли «устаревшим».
И, тем не менее, именно очерки в центральной прессе, а затем и снятый о герое документальный фильм, сделали Лошакова знаменитым. Очерк Рошала попал на глаза кинодокументалисту Вениамину Соломонику, первому из режиссеров, кто начал создавать документальные фильмы о Коми крае. Приехав в Воркуту, чтобы повидаться с героем публикации, Соломоник буквально влюбился в этого человека и сразу же задумал снять о нем фильм. К тому времени звездой Героя уже был награжден Михаил Девятаев, так же, как Лошаков и другие восемь летчиков, совершивший в годы войны побег из плена на вражеском самолете. Неудивительно, что и Рошал, и Соломоник были искренне убеждены, что после того, как они расскажут всю правду о Лошакове, его подвиг будет оценен по достоинству. После выхода на экраны документального фильма Ленинградской студии кинохроники и впрямь появились какие-то смутные надежды на это. По некоторым сведениям, в 1961 году действительно готовились материалы о присвоении Николаю Лошакову звания Героя Советского Союза. По каким причинам этого не произошло, теперь уже узнать не суждено. Так или иначе, но в марте 1961 года главнокомандующий военно-воздушными силами СССР, главный маршал авиации К.Вершинин, который вручал звезду Героя Михаилу Девятаеву, пригласил Н.Лошакова в Москву и подарил... охотничье ружье.

Встреча с прошлым

А вот кто по-настоящему высоко оценил мужество Лошакова, так это немцы. В 1969-м живую легенду пригласили в Германию. Здесь гостя ждал сюрприз. После одной из встреч к Николаю Кузьмичу подошли немецкий пилот Густав Хойлер и охранник Отто Блатт - свидетели его побега в августе 1943 года. Густав Хойлер оказался тем вторым пилотом, который, приземлившись, отправился вместе с комендантом аэропорта на ужин. Видимо, он считался не вполне благонадежным - в тренировочных полетах его постоянно сопровождал комендант Алоиз Мойзиш, тот самый, чей самолет и угнал Лошаков. Хойлер рассказал о том, что произошло после. Мойзиш застрелился, а сам он в 1945 году перелетел на советскую сторону. Что касается охранявшего заключенных Отто Блатта, то его по законам военного времени ждал расстрел, но Отто оказался находчивым малым - на допросах изобразил из себя глухонемого, от которого невозможно было добиться никаких показаний. В тюрьме он просидел так долго, что гестапо попросту о нем забыло. После войны бывший охранник заделался владельцем небольшого ресторанчика, отужинать в котором он и пригласил Лошакова.

Невостребованный подвиг

Люди, близко знавшие Николая Кузьмича, понимали, что в глубине души этот скромный, никогда не рассказывающий о своих боевых заслугах человек тяжело переживает свершившуюся в отношении его несправедливость. Герою было горько осознавать, что его подвиг остался «невостребованным». Его напарник Иван Денисюк, видимо, не только не надеялся на какую-либо награду, но долгое время не подавал даже прошения о реабилитации. Из лагеря Ивана Александровича освободили лишь в 1951 году. С тех пор он тоже работал на шахте - в грузинском городе Ткварчели. После освобождения друзья переписывались и не раз навещали друг друга.
Человеческая память несовершенна. В 80-е годы, если в газетах появлялась информация о встречах ветерана Лошакова с воркутинцами, уже не упоминалось о его героическом побеге. Почему же так произошло, что подвиг летчика был забыт? Этот вопрос в своих публикациях, появившихся уже после смерти Николая Кузьмича, задает писатель, член сыктывкарского «Мемориала» Анатолий Попов. И дает на него ответ. Этого бы не случилось, если бы героизм Николая Лошакова был признан официально. Республика Коми могла бы гордиться Лошаковым так же, как город Казань, где живет сейчас национальный герой Татарстана Михаил Девятаев. В 1997 году в этой республике торжественно отметили 80-летие «своего» Героя Советского Союза, устроив в его честь грандиозный воздушный праздник. В печати сетовали, что, мол, к сожалению, не нашлось на подвиг Девятаева Бориса Полевого с «Повестью о настоящем человеке». Поэтому свой «побег из ада» (так называется книга Девятаева) летчик описал сам.
Как свидетельствует Анатолий Попов, встречавшийся в 1986 году с Девятаевым, Герой Советского Союза очень ревностно относится к «соседству» таких, как Лошаков. Когда А.Попов попросил высказать свое отношение к непризнанности Лошакова, Девятаев ушел от разговора на эту тему, словно не услышал вопроса. По-разному сложилась и судьба книг, рассказавших о подвиге этих летчиков. Воспоминания Девятаева издавались неоднократно, переводились на иностранные языки; повесть Романова «Взлет» о Лошакове была издана единожды.

Затянувшееся молчание

Трудно в это поверить, но полный материал о судьбе Николая Кузьмича Лошакова без утайки и недоговоренностей был опубликован лишь в 1998 году после того, как сын героя Геннадий передал Циле Израилевне Зильберг архив отца - документы, фотографии, публикации. С недавнего времени эти реликвии переданы на хранение в Национальный музей РК. Возможно, теперь в постоянной экспозиции о Великой Отечественной войне, наконец, появится стенд, рассказывающий о подвиге Лошакова.
Первый вечер памяти героя Ц.Зильберг и А.Попов провели в Национальной библиотеке в день 75-летия Н.Лошакова - 17 декабря 1998 года. На этой встрече и зародилась идея добиться восстановления исторической справедливости - воздать должное герою. Ведь, в конце концов, если бы Лошаков не попал в плен, он как хороший летчик-истребитель наверняка мог бы стать - даже не единожды - дважды Героем Советского Союза. Загвоздка заключалась лишь в том, что такое звание в 1998 году уже не присуждалось. Поэтому Ц.Зильберг и А.Попов начали хлопотать, чтобы Лошакову было посмертно присвоено звание Героя России. К этому времени благодаря их большой просветительской работе очень многие были готовы поддержать эту инициативу.
В марте 2000 года Совет ветеранов РК, общества «Мемориал» Сыктывкара и Воркуты, профсоюз авиаторов РК, общественность подготовили ходатайство о присвоении Николаю Кузьмичу Лошакову звания Героя России. Наградные документы подписал Глава РК Ю.Спиридонов, и они были направлены в Москву, в администрацию Президента. Прошел уже год, однако до сих пор ответа не последовало. Впрочем, это затянувшееся молчание не остановило энтузиастов. Известно немало случаев, когда ничем не объяснимое упрямство столичных чиновников было со временем сломлено. Десятилетиями отвергались все попытки однополчан и других неравнодушных людей добиться достойной оценки подвига Александра Маринеско, и только в 1996 году подводник был удостоен звания героя. Так же поступали чиновники и по отношению к Сергею Щирову, прошедшему «Воркутлаг». Звание Героя Советского Союза ему вернули только в 1989 году. Но как вернули? Тихо, нигде не публикуя указ, по иронии судьбы подписанный сторонником гласности Михаилом Горбачевым.
В случае с Николаем Лошаковым создается впечатление, что чиновники попросту не хотят создавать прецедент, когда участнику Великой Отечественной было бы присвоено звание Героя России. Может быть, опасаются (и, наверное, не без основания), что таких, незаслуженно забытых и оболганных, героев окажется слишком много? В любом случае энтузиасты намерены бороться до конца. Недавно администрация Главы РК вновь отправила документы в Москву. Общественность республики очень надеется, что ее в этом важном вопросе поддержит недавно избранный Глава РК Владимир Торлопов.
Г.Соболева

P.S. Редакция «МС» ждет откликов читателей в поддержку ходатайства о присвоении Николаю Лошакову звания «Герой России».


(газета "Молодёжь Севера" №1 и №2 за 2002 год)