Отрывок интервью с историком Константином Обозным, автором книги «История псковской православной миссии» - наиболее полного исследования этой темы.
- История Псковской миссии - одна из самых болезненных тем в истории Русской Церкви XX века. Не все могут купить и прочесть Вашу монографию или другие исследования. При этом у многих сложилось стереотипное видение ситуации. Может быть, Вы можете кратко сформулировать, чем в действительности являлась Псковская миссия, в каких отношениях состояло ее руководство и члены с командованием Вермахта и Советской властью?
- В кратком интервью ответить на подобный вопрос непросто. Как уже было сказано выше, Псковская Православная Миссия явилась ответом церковного руководства Прибалтийского экзархата на вопрошание и мольбы верующих оккупированного Северо-Запада России прислать священнослужителей, таким образом поддержать и направить в церковное русло стихийный духовный подъем среди мирного населения (отмеченный в том числе в сводках немецких информационных служб). Таким образом, Псковская Миссия призвана была возродить церковную структуру - решить задачу восстановления православных приходов (до начала войны на территории действия Псковской Миссии действовало не более 10 православных храмов), объединенных в благочиния. Силами самих мирян проводился ремонт и подготовка храмов к богослужению. Кроме того, сотрудники Миссии активно занимались делом христианского просвещения, научения в вере, проповедью Евангелия, как среди детей и молодежи, так и среди взрослых прихожан. Создавались молодежные христианские кружки, церковные школы, приходские библиотеки, проводились катехизические встречи и внебогослужебные беседы с прихожанами. На приходах проводилась благотворительная работа, в том числе оказывалась материальная и духовная помощь военнопленным красноармейцам. При храмах создавались приюты для бездомных и сирот. В этой многогранной деятельности Псковской Миссии (особенно в деле миссии и христианского просвещения) активное участие принимали миряне миссионеры, которые прибыли из Латвии и Эстонии (Печеры). Большинство из них прошли свой путь христианского и церковного возмужания, активно участвуя в деятельности Русского Студенческого Христианского Движения, филиал которого действовал в 20-30-е гг. в Прибалтике
Протоиерей Николай Колиберский
- начальник Управления "Православной Миссии
в освобожденных областях России"
в октябре-ноябре 1941 года
Руководство Псковской Миссии и ее члены, поскольку действовали на оккупированной территории вполне легально, должны были входить в отношения с оккупационными властями по различным вопросам, так как буквально на все необходимо было разрешение военного коменданта и других ведомств оккупационных властей (от права перемещаться по занятой оккупантами территории, для чего необходимо было получить пропуск, до открытия храмов и учреждения при них школ и приютов).
По словам протоиерея Алексия Ионова, православные священнослужители к немецким властям относились как к злу, но к злу меньшему. Для большинства священнослужителей и мирян оба режима и немецкий, и советский - режимы не просто тоталитарные, но режимы антихристианские, античеловеческие, и потому это зло. Однако по сравнению с советским строем, для многих членов Миссии немецкие оккупационные власти, в отличие от советских властей, были меньшим злом, так как не препятствовали восстановлению церковной жизни, проповеди Евангелия, духовному окормлению мирного населения. Конечно, немецкая пропаганда старалась использовать этот факт в своих целях, всячески подчеркивая толерантность и веротерпимость Великой Германии, которая якобы призвана Богом "освободить" Россию от коммунистического владычества. В свои пропагандистские "игры" оккупационный режим пытался вовлечь и представителей Православной Церкви. чего необходимо было получитиитиь пропуск, по занятой территории вопросам, так как буквально на все было необходимо разрешен
Таким образом, можно сказать, что руководство Псковской Миссии и ее сотрудники были вынуждены вступать в контакт с оккупационной властью (кто-то употребит слово "сотрудничать") для того, чтобы открыто совершать служение, поддержать свою паству в тяжелые военные годы и помочь русскому народу вернуться к Богу и в Церковь. Для человека нецерковного последние доводы совершенно неубедительны - не только в советские годы, но и сегодня можно слышать мнение, что ничем нельзя "оправдать" православных священников, которые служили с разрешения немецких оккупантов. Вряд ли кто-то задумывается, что если бы на оккупированных территориях не было легального служения в православных храмах, которое совершалось священнослужителями входящих в Московскую Патриархию, то этот духовный вакуум был бы заполнен иными религиозными течениями, сектантскими и нехристианскими группами. Кстати именно об этом мечтал фюрер.
Служение Псковской Православной Миссии никоим образом не преследовало цели оккупационного режима, ведь для последнего желательно было иметь дело с слабым раздробленным, враждующим внутри себя народом, которым легко управлять. Именно Православная Церковь собрала на оккупированной территории постсоветское население в народ Божий. Именно Церковь, следующая за Христом, сплотила русский народ и помогла выстоять ему в войне. В этом ключе, становится понятно, насколько легковесными оказываются тезисы о "великой" роли НКВД, коммунистической партии, генералиссимуса Сталина в деле победы.
Возвращаясь к теме сотрудничества членов Псковской Миссии с оккупационными властями, хочется отметить, что целый ряд фактов свидетельствуют о непростых отношениях Православной Церкви с немецким оккупационным режимом. За внешней лояльностью и подчеркнутым уважением скрывалось недоверие и раздражение. Это касалось и отношения немецкого руководства к экзарху Сергию, запрет на преподавание уроков Закона Божия в школах, попытки перевести церковную жизнь на новый календарь, препятствия, которые чинились в деле духовного и материального попечения о военнопленных, наконец, аресты священно и церковнослужителей, и неусыпный контроль за деятельностью Миссии.
Псковский кафедральный Свято-Троицкий собор
в период немецкой оккупации
Наиболее тяжким обвинением в адрес сотрудников Псковской Миссии было и остается предательская деятельность - сбор информации о советском подполье и партизанском движении, выдача немецким властям советских патриотов и т.п. Приверженцев такой точки зрения можно сегодня встретить, к сожалению, и в церковных кругах. Если бы Псковская Миссия была не церковным учреждением, а шпионской организацией, то вряд ли церковное возрождение вообще могло состояться и принести столь обильные плоды. Серьезным доводом в несправедливости и ложности подобных обвинений является реабилитация (1956 г.) священнослужителей Псковской Миссии, которые были осуждены в 1944-1945 гг. за якобы предательскую, шпионскую деятельность.
Взаимоотношения Псковской Миссии и советской власти так же являются одной из "болевых точек" этой темы. На первый взгляд уместно задать вопрос - какие могут быть отношения, если Псковская Православная Миссия действовала на территориях оккупированных немецкими войсками? Во-первых, советское руководство было хорошо осведомлено о процессах церковного возрождения на оккупированных территориях. В научных кругах есть мнение, что именно это стало в 1943 году одной из важных причин начала нового курса церковно-государственных отношений в СССР. Во-вторых, на оккупированных территориях Северо-Запада России полномочными представителями советской власти были партизанские соединения, действовавшие под руководством ЛШПД (Ленинградский штаб партизанского движения). В каждом партизанском отряде были так называемые оргтройки, в функции которых входили следующие задачи - сбор продуктов, одежды и материальных ценностей у местного населения, агитация и пропаганда (распространение газет, листовок, обращений советского правительства и т.п.). Кроме этого оргтройки обладали судебной и исполнительной властью, то есть выносили приговор и приводили его в исполнение в отношении тех, кто нарушал советские законы, занимался антисоветской деятельностью, сотрудничал с оккупантами. Как правило, членами оргтройки были руководители партийных организаций, сотрудники прокуратуры и милиции, то есть те, кто и в довоенные годы так или иначе был связан с репрессиями, в том числе в отношении православного епископата, клириков и мирян. Военные условия создавали ситуацию чрезвычайную (на войну можно было многое списать), когда от рук представителей оргтроек погибали совершенно невинные люди. Священнослужители на оккупированной территории, открывающие храмы по разрешению оккупационных властей, автоматически попадали в разряд изменников и коллаборационистов. Доподлинно известно о двух случаях убийства священнослужителей партизанами на территории, окормляемой Псковской Миссией. Статистика о погибших по приговору оргтроек церковнослужителей, старост и мирян на Северо-Западе России отсутствует.
Начиная с 1943 года, все больше и больше появляется фактов о лояльном отношении партизанских соединений к Псковской Миссии. Это объясняется различными причинами. Именно в этом году происходит изменение официальной политики советского правительства к Православной Церкви, естественно эта новость распространялась и на оккупированной немецкими войсками территории. Именно этот год становится переломным в войне, оккупационная политика нацистов ужесточается, в том числе начинаются массовые вывозы трудоспособного мирного населения в Европу и Германию. Многие предпочитали остаться на родине и спасались от угона на чужбину в партизанских отрядах. Именно это способствовало тому, что в партизанских соединениях возрос процент местного населения, которое не понаслышке знало о трудах духовенства Псковской Миссии.
Крестный ход под стенами кафедрального собора в Пскове, 1943 год
Наконец, последнее на что нужно обратить внимание в этом направлении - мы сталкиваемся с знаковым противоречием, которое помогает еще раз понять антинародную сущность советской власти. После освобождения Северо-Запада России и Прибалтики от немецких войск наиболее активные и ревностные члены Псковской Миссии (некоторых из них до сих пор помнят благодарные псковичи старшего возраста) были арестованы сотрудниками СМЕРШа и осуждены на долгие сроки заключения в сталинских лагерях. Это были лучшие из лучших, тот кто служил Богу и ближнему не жалея себя, своего благополучия и даже жизни. Именно они были так страшны для советской власти, для незыблемости тоталитарного строя, потому что помогли народу избавиться от леденящего страха, обрести духовную свободу через обретение истинной веры и жизни во Христе. Здесь, кстати хорошо видно и то, что роднит советский и нацистский строй.
Члены Псковской Православной Миссии на территории Псковского кремля, 1943 год
(Константин Кравченок, Ростислав Полчанинов, Раиса Матвеева, Николай Сабуров,
Ольга Кошко, археолог из Новгорода - предположительно Василий Пономарев ?)
- Как сложилась судьба священников Псковской миссии после войны? Какой процент остался в СССР, какой - уехал в эмиграцию? Как церковное руководство в последующие годы относилось к бывшим членам псковской миссии, оставшимся в СССР? В церковной среде был велик авторитет, например, архимандрита Кирилла (Начиса), как складывались его отношения с властями - церковными и советскими? Как он рассказывал о псковской миссии?
- В основном послевоенная судьба членов Псковской Миссии (священнослужителей и мирян) сложилась в трех направлениях -
1. выехали в 1944 году на Запад примерно 15-20 человек
2. остались на родине и были репрессированы в 1944-1952 гг. 60-65 человек
3. остались на родине и не подверглись репрессиям 80-85 человек
Из первой группы можно выделить протоиерея Иоанна Легкого, который в Псковской Миссии являлся благочинным Гдовского округа, в эмиграции почил в сане епископа
Протоиерей Алексий Ионов - член Псковской Миссии,
благочинный Островского округа (1941-1943 гг.),
автор воспоминаний "Записки миссионера"
Рокландского в 1995 году. Многие члены Псковской Миссии оказавшись на Западе продолжали свое миссионерское служение для русских беженцев-эмигрантов второй волны - протоиерей Георгий Бенигсен, протоиерей Алексий Ионов, протоиерей Феодор Михайлов и другие.
Статистические выкладки страдают неточностью, поскольку жизненный путь некоторых членов Миссии до конца невыяснен: следы некоторых сотрудников Миссии теряются в ходе тотальной эвакуации в Прибалтику, о некоторых членах Миссии известно, что они были арестованы, но дальнейшая информация начисто отсутствует. Так же затрудняет исследование тот факт, что аресты некоторых членов Миссии продолжались вплоть до смерти Сталина.
Миссионеры-священники из третьей группы, те кто не подвергся арестам, постоянно находились в состоянии ожидания, они не были застрахованы от притеснений безбожной власти, лишения регистрации, шантажа, давления и пр. Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви по Псковской области в своих отчетах в послевоенные годы неоднократно подчеркивал, что духовенство, служившее на оккупированных территориях, требует особого внимания со стороны советской власти. Советская власть не доверяла, а, говоря точнее, и побаивалась священнослужителей из Псковской Миссии.
Особенно нелегко приходилось тем священникам из Миссии, кто после освобождения из лагерей возвращался на родину, к своим семьям. Нередко таким священнослужителям местные власти, прежде всего уполномоченный Совета по делам РПЦ, старались всячески помешать вновь вернуться к служению в Церкви, а если выделялись места, то это были, как правило, сельские отдаленные малочисленные приходы.
Несмотря на это, именно эти священники составляли цвет Русской Православной Церкви в северо-западных областях и Прибалтике - протоиерей Сергий Ефимов, протоиерей Иаков Начис, протоиерей Николай Трубецкой, протоиерей Николай Шенрок, протоиерей Константин Шаховской, протоиерей Ливерий Воронов, протоиерей Георгий Тайлов, архимандрит Кирилл (Начис).
Они снискали заслуженную любовь у паствы и уважение у иерархов. При этом, мне посчастливилось познакомиться с некоторыми из них, или с потомками псковских миссионеров. Все это были люди не только самоотверженные и преданные Христу, но и чрезвычайно скромные и аскетичные в повседневной жизни. Архимандрит Кирилл, например, рассказывая о миссионерских поездках со своим старшим братом по оккупированной Псковщине, подчеркивал, что ничего особенного они не делали - крестили, отпевали, совершали богослужения и освящения храмов. Все как обычно в священнической практике, вот только заплатить за несение этого подвига членам Миссии пришлось здоровьем, свободой, а кому то и самой жизнью.
Мое личное соприкосновение с их опытом христианской жизни и миссионерского служения я расцениваю как великую милость и дар от Господа.
Редакция благодарит Константина Обозного за предоставленные фотографии.
Псковская миссия: Церковь была с народом — Татьянин день
Умник нашелся или умница.