Триллиард миллиард ярдов
Раскаленная крыша такси, настолько раскалена,
Что напоминает грузинское такси, у них всегда крыши красного цвета.
Я под этой эмалированной крышей нашего такси, которое прячется в тени,
Огромного как саксонский бук дерева, сейчас из него делают ламинат последнего класса.
Такси пропускает огромный как желтый дом, спаренный «икарус», набитый прилипшими
Лицами к стеклу приезжих туристов.
«Икарус» проезжает, пыхтя выстрелами трубы, скрипя седлами, проезжает как огромный дом,
проезжает как огромный дом,
Нависая над «ланосом». Я в этом «ланосе» как в яме, как в западне, чуть ли не как загнанный
В сафари лев, чуть ли не задницей на асфальте.
- лять ну шо там за черт! – выругался шофер
- наверное… красный – ответил я, «красный как мак» - додумал я
-угу
Дверь лязгнула «ланосом» сзади меня, я закрыл ее боком себя, что бы не обжечь себе руки.
Она ехала или плыла в этом огромном как дом на колесах «икарусе»,
Я просто махнул ей рукой, крыша такси тихонько плыла.
Она просто вышла и была жара.
Такая жара ну как холод.
Холод который не отрезвлял никогда.
И я закурил, и дал ей портсигар, он был как подарок пустой, она не курила.
Я так запил, как не пил никогда и печень могла и варила,могла растворить хоть кусок сапога.
Она не курила и не пила
Я плавал в воде, она в ней родилась, так она мне рассказала
И была ночь, и в темноте плыли медузы, надо надо львом летело небо и в нем облака.
