Я вчера слишком поздно лёг, сегодня рано встал,
Я вчера слишком поздно лёг, я почти не спал.
Мне, наверно, с утра нужно было пойти к врачу,
А теперь электричка везёт меня туда, куда я не хочу.
Электричка везёт меня туда, куда я не хочу...
Я смотрю в календарь, я знаю, что скоро зима.
Наша улица на глазах меняет цвета.
За решеткой желтой листвы я вижу птиц.
Моя двадцатая осень сводит меня с ума.
Я люблю этот город,
Но зима здесь слишком длинна.
Я люблю этот город,
Но зима здесь слишком темна.
Я люблю этот город,
Но так страшно здесь быть одному,
И за красивыми узорами льда
Мертва чистота окна.
Эй, где твои туфли на манной каше,
И куда ты засунул свой двубортный пиджак?
Спрячь подальше домашние тапки, папаша,
Ты ведь раньше не дал бы за них и пятак.
А я начистил туфли, подобрал шнурки,
Надел свой лучший галстук, причесал виски,
Купил букет сирени, вычислил окно
И ровно в семь заделал камешком в стекло.
Все незаконно хранимые секреты убегают,
Оставляя мои двери, утекая через тысячи
Замков. Утро штрих-кодом рубцов
На левой руке подскажет мне,
Что наши сорванные быстро растрепались на ветру.
По проводам, резонируя, уносится в твою квартиру
Моё слово. Курим с тобой,
А на руках замыкаются кольца рукой.
Два слова, строка, да шнурок с потолка...
Чтение книг - полезная вещь, но опасная, как динамит,
Я не помню, сколько мне было лет, когда я принял это на вид,
Мне скучно смотреть сегодня кино, кино уже было вчера.
И как каждый день ждет свою ночь - я жду свое слово - "Пора"!
Разрывает свободу мира
И все богаты во время пира,
И голая правда в черном теле
Рвет чудеса ума и криминальные сны,
Выводя нескладные трели весны.
Сталь ненавидит дерево,
Дерево ненавидит землю,
Земля ненавидит воду,
Вода ненавидит небо,
А небо любит всех нас.
То ли мир стал жёстче, чем был,
То ли я взял больше, чем мог,
Мне выпало рваться на части
На ветрах дорог.
Без земли, без права на крик,
Без надежд хоть что-то спасти,
Жду повода слиться в атаке
С теми, с кем мне по пути.
С теми, с кем мне по пути.
Взрыв.
Сползает по крыше старик Козлодоев,
Пронырливый, как коростель.
Стремится в окошко залезть Козлодоев
К какой-нибудь бабе в постель.
Вот раньше, бывало, гулял Козлодоев,
Глаза его были пусты;
И свистом всех женщин сзывал Козлодоев
Заняться любовью в кусты.
Снова ветер, колышит ковыль,
Там где небо, да звездная пыль,
И полынью, мой сказочный мир до небес, пропал.
Снова где-то, кричит коростель,
Ночь расстелит, нам степью постель,
Там где небо, да звездная пыль на твоих губах,
И на моих.
Как ветра осенние подметали плаху.
Солнце шло сторонкою да время - стороной.
И хотел я жить, и умирал - да сослепу, со страху,
Потому, что я не знал, что ты со мной.