@Мелисента, а мне почему-то стало обидно за тараканов.
Почему именно их запирают в человеческом сознании? Это самые жизнестойкие существа на планете.
Они достойны уважения, а не лоботомии.
назвали бы глюки в голове, например, "грибами - пыльниками" - их лопать прикольно.
Или пельменями:
"равиоли в твоей голове какие-то переваренные" или "твои пельмени раздвоились на отдельные части - мясо и тесто"
или "у тебя не пельмени, а какие-то вареники - в них нет мяса"
вот именно потому, что живучие - удостоились места заселения в виде серого вещества))) А пельмени, равиоли, вареники - это как-то не очень сексуально)))
Вот вы замутили... равиоли.
Сижу думаю, а почему и правда... тараканы?
Вообщем.... наш клиент, видать писал...
Кто асилит... почитайте. Мну понравилось.))
— Да. Англоязычная публика называет это более нежным словом: «bags» — «жучки». Жучок — это нечто живое и достаточно заметное, что присутствует у тебя в голове, что-то важное и одновременно что-то такое, что ты никак не можешь поймать. — Интересно, эти самые «жучки» не от египетского ли скарабея ведут своё происхождение?
— Возможно. Возможно, и от божьей коровки — священного насекомого в Древней Греции и Вавилоне; она была одним из солнечных символов, так же, как и жук-скарабей в Египте. Наше сознание — во многом плод семейного уклада или культурных традиций. То, что мы называем сознанием, — это и есть жизнедеятельность внешнего человека. Но в нём плавают «жучки», или «тараканы». Это «солнечные зайчики» — проблески величия внутреннего человека, который пытается стать нашим сознанием. Их игра — залог нашей свободы. Научись следовать за своими «тараканами» — и ты почувствуешь себя счастливым.
— Но почему же всё-таки они в России называются так презрительно?
— Наверное, потому что у нас всегда был развит коллективный уклад жизни, не только в советские времена. Всегда ценилось умение человека не только жить, но и думать «как все». «Не высовывайся» — один из главных лозунгов нашей жизни. А летающие жуки да и наши родимые тараканы всегда именно высовываются. Они появляются перед глазами всегда некстати, как напоминание о чём-то. Точно так же появляются и непрошеные мысли.
— Но ведь обычно «тараканами» мы называем более сильные заскоки.
— В эпоху единомыслия что ни заскок, то сильный. Чем больше разнообразия будет появляться в человеческих взглядах, тем больше странностей в окружающих будут замечать те, кто хочет мыслить привычно.
— Если это «солнечные зайчики», то как же из них образуются вполне мрачные иногда «заскоки»?
— А это осадок, который образуется из-за недодуманности, а недодуманность образуется из недочувствия. Человек поймал «солнечный зайчик» своего интереса в какой-нибудь телепередаче или брошюре, и ему кажется, что он уже всё знает. Точнее говоря, так кажется внешнему человеку, который нашёл устраивающие его слова. Но любая философская, мистическая или религиозная истина — это огромный труд, работа, затраченная на познание собственного «жучка». Это огромные объёмы чтения, рассуждений, визуализаций, медитаций или молитв. Далеко не каждый человек готов выполнять такую работу. Вместо этого он предпочитает описывать жизнь с помощью нескольких простых мыслей, которые «подхватил» как венерическую болезнь по телевизору или на лекции.
Вот эта мысль и даёт кристаллический осадок странности в поведении человека.
— «Мысль, изречённая кем-то, она же кем-то подхваченная — есть ложь»…
— Примерно… Проблема мысли всегда заключается в том, что её звучание или написание не ограничивается содержанием. Высказанная мысль всегда является верхушкой айсберга, требующего чувствования и овладения. Далеко не каждая высказанная мысль того стоит.
Как же отличить стоящую мысль от нестоящей, значимого «жука» от венерического таракана? Как вообще узнать, про что они, эти жуки у меня внутри?
— У тебя есть любимый жест?
— У меня есть дурацкая привычка быстро крутить ручку в руке, когда хочу сосредоточиться.
— Вот тебе ручка: попробуй покрутить её осознанно.
— Да ничего особенного при этом не испытываю.
— Уменьши скорость вращения раза в четыре и попробуй стать внимательным. Обращай внимание на своих тараканов — на мысли, которые всплывают у тебя в голове по мере вращения ручки.
— Трудно. Тараканы разбегаются. Впрочем, нет… Вот огромная старинная квартира, которую мне подарил кто-то в недавнем сне. Вот Алёна — девушка из моей сексуальной мечты в четвёртом классе. Только она сейчас была гораздо более взрослой, красивая как в сказке… и шикарный кабинет, в котором на старинном бюро лежат исписанные мной листочки… и какое-то чудище, похожее на динозавра, выползающее из листа бумаги…
— Видишь, как всё просто. А ведь это всё «тараканы» — то, что ты считаешь важным в своей жизни. Здесь и твои мечты о хорошей библиотеке и о творчестве, и твоя сексуальность, и явное отсутствие у тебя достойного жилья, и боязнь твоих собственных демонов или демонов твоих будущих поклонников.
И с каждым из этих тараканов можно затеять свой разговор. Что-то своё тебе, наверное, скажет Алёна; что-то важное ты сможешь вычитать, присмотревшись к листочкам исписанной тобой же в будущем бумаги; какой-то клад и какие-то опасности ждут тебя в квартире… или просто в жизненном пространстве твоего сна…
Дерзай! Это только те подсказки и варианты твоей жизни, которые ты смог заметить за тридцать секунд осознанного вращения ручкой. Может быть, ты и ручкой-то согласился вращать из-за того, что какие-то твои тараканы хотят стать осознанными?
