ПОГОНЕНИЯ ГАМЛЕТА, БОСЯКА ДАТСКОГО
Жужжать иль не жужжать?
Во, бля, в чем заморочка!
Не в падлу ль быть
отбуцканным судьбой
Иль все же стоит дать ей оборотку,
Мясню захороводить
и непруху
Расшлепать? Завести хвоста.
Отъехать.
И просекать, как этим
рвешь браслеты,
Что повязали ливерку твою
С мориловкой, сосаловкой, Загибом
Петровичем. Вот финиш.
Дуба дать.
Вернее, закимать. И сечь сеансы?
Вот и трандец.
Какой приход накроет,
Какие я галюники словлю,
Когда на ногу
бирку мне наденут?


ЖЕНЯ ПИТЕРСКИЙ
Мой дядя, честный вор в законе,
Когда зависнул на креста,
Он оборзел, как бык в загоне,
Хоть с виду был уже глиста.
Его прикол - другим наука;
Но стремно - век я буду сука!
Сидеть с "доходом" день и ночь -
Ни выпей, ни поссы, ни вздрочь,
Какой же, блин, дешевый зехер
Мне с бабаем играть в жмурка,
Ему смандячив кисляка,
Колеса гнать за делать нехер,
Вздыхать и бормотать под нос:
"Когда ж ты кони шаркнешь, пес!"
Так думал за баранкой "мерса"
По жизни крученый босяк.
В натуре, масть поперла бесу:
Ему доверили общак.
Кенты "Одесского кичмана"!
С героем моего романа,
Чтоб дело было на мази,
Прошу обнюхаться вблизи:
Онегин, кореш мой хороший,
Родился в Питере, барбос,
Где, може, вы шпиляли в стос
Или сшибали с лохов гроши.
Гуляли в Питере и мы.
Но чем он лучше Колымы?
Пахан его, хоть не шалявый,
Но часто, змей, толкал фуфло.
Он гужевался кучеряво
И загадил все барахло.
Но Женьке обломилась пайка:
Его смотрела воровайка,
Потом он бегал с крадуном
И стал фартовым пацаном.
Щипач "Француз", голимый урка,
Учил смышленого мальца
В толпе насунуть гаманца,
Помыть с верхов, раскоцать дурку,
Мог в нюх втереть, чтоб не нудил,
И по блядям его водил.
Когда ж по малолетству братке
В башку ударила моча
И повело кота на блядки -
Послал он на хер ширмача.
Он словно выломился с "чалки":
Обскуб "под ежика" мочалку,
Вковался в лепень центровой -
И стал в тусовках в жопу свой.
Он гарно спикал или шпрехал,
На танцах-шманцах был герой
И трезвым различал порой
"Иди ты!.." и Эдиту Пьеху.
Народ прикинул: чем он плох?
Онегин, в принципе, не лох.
Мы все бомбили помаленьку;
На сердце руку положа,
Нас удивишь делами Женьки,
Как голой жопою - ежа.
Онегин был пацан толковый,
По мненью братства воровского,
Шпанюк идейный, не блядво:
Умел он, в случае чего,
Изобразить умняк на роже,
Штемпам, которых до фига,
Лапшу повесить на рога, -
Но фильтровал базары все же;
И так любил загнуть матком,
Что шмары ссали кипятком.
По фене знал он боле-мене;
Но забожусь на жопу я,
Он ботать мог по старой фене
Среди нэпманского ворья,
Припомнить Васю Бриллианта,
Вора огромного таланта,
И пел, хотя не нюхал нар,
Весь воровской репертуар.
Блюсти суровые законы,
Которыми живет блатняк,
Ему казалось не в мазняк,
Зато он мел пургу про зоны,
Этапы и родной ГУЛАГ -
Где был совсем не при делах.


(с)