@Odile, это да...
12 версий одного парада
Все началось с приходом звука, который вместе с энтузиазмом вызвал и страшное волнение, ведь немое кино было поистине универсальным. Разумеется, при выходе немых фильмов в зарубежный прокат национальные дистрибьюторы могли позволить себе некоторые вольности при переводе интертитров. Однако язык кино к тому времени был уже настолько разработан, что современное немое кино вообще могло обходиться без каких-либо сопроводительных текстов. Новая Вавилонская башня живых диалогов положила конец интертитрам и грозила киностудиям потерей международной аудитории.
Привычные нам субтитры и дубляж появились только к середине 30-х, а между 1929 и 1935 годами существовало необычное явление — многоязычные версии одного фильма, практика полностью переснимать фильмы на разных языках. Обычно в них участвовал тот же режиссер (только если он был не звездой студии), использовались те же костюмы, декорации и сюжет, но с другими актерами и переведенным сценарием. Часто новый фильм собирался как лоскутное одеяло: крупный планы и диалоги переснимали, а пейзажи, трюковые сцены и общие планы брали из оригинала — отчасти ради сохранения его духа, но в большей степени в целях экономии.
Голливуд в основном делал французские, немецкие, итальянские и испанские версии, а с самыми популярными фильмами доходило до пересъемок на 12 языках. Например, музыкальный «Армейский парад» Эдмунда Гулдинга с Морисом Шевалье был переснят на чешском, голландском, французском, немецком, венгерском, итальянском, японском, польском, румынском, сербском, испанском и шведском.
Наверное, самый знаменитый и успешный пример — немецкий «Голубой ангел» Джозефа фон Штернберга (1930), который состоялся благодаря многоязычности оригинального актерского состава, легко приспособившегося к пересъемкам. В других фильмах звезды просто заучивали иностранные слова фонетически (как, например, комики Лорел и Харди) или подсматривали (что иногда даже легко заметить) в карточки со словами за камерой.
На общем фоне такой поточной продукции выделился Альфред Хичкок. Он сам поставил немецкую версию собственного «Убийства» (1930) под названием «Мэри» (1931) с Альфредом Абелем и Ольгой Чеховой. Эту версию, которая на полчаса короче оригинала, можно посмотреть в интернете.
Большинство таких вторых и третьих версий сегодня потеряны и практически никому не известны. В целом, конечно, это был невероятно затратный и трудный процесс, который себя не окупал и быстро сошел на нет. Тем удивительнее, что подобные случаи возникали и позже.
В 1953 году Жан Ренуар сделал «Золотую карету» на итальянском и английском, а Вернер Херцог для своего «Носферату: Призрак ночи» (1979) по просьбе дистрибьютора, студии Fox, снял сцены с диалогами на немецком и английском. Сам режиссер признается, что немецкая версия «более аутентичная».
Еще больше поражает пример из современного кино. Норвежский «Кон-Тики» (2012), номинант на «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке», снимали одновременно на двух языках. Режиссер Хоаким Роннинг утверждает, что «через несколько дублей, когда мы переходили на английский и снимали то же самое, некоторые сцены изменялись, становились лучше, и тогда мы снова возвращались к норвежскому и переснимали в третий раз».
Впрочем, в современной истории кино есть и другие примеры, когда режиссер заново переснимал собственный фильм («Исчезновение» Джорджа Слейзера 1988 и 1993 годов, «Забавные игры» Михаэля Ханеке 1997 и 2007 годов) или покадрово повторял чужой («Психо» Гаса Ван Сента). Турки в 70-е выдали собственную версию «Изгоняющего дьявола» под названием Seytan — даже не ремейк, а практически покадровый повтор фильма Уильяма Фридкина. За исключением того, что все относящееся к католицизму было заменено на ислам. Получилось страшно смешно.