Electronic, на нет и суда нет)
добавлено через 14 часов 13 минут
Посвящение С.Есенину
Олег Митяев
Черный клен на больничном дворе сквозь пургу
Все маячит в проеме окна.
А душевнобольных не сажают в тюрьму,
Им везде в этой жизни тюрьма.
Тянет ветки навстречу идущим снегам
Во дворе замерзающий клен,
И все мнится ему, что стоит он не там,
И не с теми, в которых влюблен.
И про всех позабыв с недоступных, с недавних времен,
Но любимых когда-то давно,
Он больным пересказывать приговорен,
И крутить, как немое кино.
Убеждая, что жизнь, как цыганский припев
Ускоряется вниз по горе,
Что останется жить, кто за ней не успев,
Остановится в этом дворе.
Но стекло разлетится в куски от тоски,
Осыпая и руки, и лоб,
И как порванных писем рябые листки
Станет падать на желтый сугроб.
И махнет пациент из Московской глуши
В зимний город распятых царей,
От болезни своей драгоценной души
К преждевременной смерти своей.
Черный клен на больничном дворе сквозь пургу
Все маячит в проеме окна.
А душевнобольных не сажают в тюрьму,
Им везде в этой жизни тюрьма...
добавлено через 1 минуту
Посвящение Стивенсону
Олег Митяев
Обман вполне оплачен и оправдан,
И очень трудно было не соврать.
А нам теперь где вымысел, где правда,
Где бред, где явь - вовек не разобрать.
Сквозь ковш Большой Медведицы прозрачный,
Сквозь ветки яблонь в белых лепестках,
Не разглядеть, и надо однозначно,
Читать, что пишет автор на листках.
А он напишет про все на свете,
Про совпадения из наших снов,
И мы поверим, совсем как дети,
Как в наваждение в порядок слов.
Запахнет морем и эвкалиптом,
Густым настоем индейских трав.
Ах, как же сладко читать запоем,
Покой за это и сон отдав.
Итак, она - жена давно чужая,
Плывет с другим к далеким берегам.
И новый свет, корабль принимая,
Не знает, кто прибудет по следам.
Угрюмым утром, больной и слабый,
И что случится - не угадать.
Ему б лечиться, и вечной славы
У всех шотландцев не отнимать.
А он в коросте и в лихорадке,
Превозмогая сезон дождей,
Все что-то пишет в своей тетрадке
Про честь и храбрость цветных вождей.
И вот, покуда дождь на крышу сыпал,
Из ожиданья, как из сундука,
Вдруг буквой i костыль у Флинта выпал,
А вместе с ним и книга на века.
А по-другому и не бывает,
Из настоящих своей беды,
Выходят сказки, в которых тает
Чужое горе, как будто льды.
И не мешайте ему скитаться
И заблуждаться на всякий счет.
Когда допишет, то, может статься,
Что так и в жизни произойдет.
Распустит ночь серебряную пряжу,
И нитями на волны упадет.
Она придет по утреннему пляжу,
Оставив дом, сама к нему придет.
А что греховно, и что духовно,
Запишет кто-то - не нам судить -
В реестре судеб, но в девять ровно
Он их в то утро соединит.